— Думаешь, тебя станут слушать?
— Почему бы нет?
— Да ты посмотри на себя. Ты выглядишь как буйно помешанный. Небритый, глаза горят, волосы всклокочены, на рубашке уже расплылись пятна крови, а пиджак тебе так мал, что локти неестественно вывернуты.
Эрик лишь едва заметно пожал плечами — на большее в его теперешнем положении рассчитывать не приходилось — и выскользнул из палаты.
Радовало столпотворение в коридоре. Медперсонал в униформе различных цветов, много хорошо одетых граждан. На первый взгляд создавалось впечатление абсолютной сумятицы, но вскоре Эрик понял, что большинство, казалось бы беспорядочно двигающихся, людей знают, что делают и куда идут. Санитары и прочие помощники, нагруженные багажом, пробирались сквозь толпу, не обращая ни на что внимания, им хотелось лишь добраться до места назначения и скорее выполнить работу. На отделении царила атмосфера, напоминающая железнодорожный вокзал или стойку регистрации огромного аэропорта. В самом деле, люди в штатском выглядели или просто счастливыми, или откровенно ликующими, словно они отправлялись на отдых в райский уголок. Даже инвалиды на костылях или в креслах-каталках — а таких было много — радостно рассматривали голые серые стены и, казалось, ликовали при виде нового дома.
Проходя мимо одного из коридоров, ведущих к куполу, Эрик обратил внимание на то, что в нем менее людно, и решил свернуть туда, пересечь помещение по диагонали и выйти с другой стороны. Чувство направления подсказывало, что именно там ему удастся отыскать выход из отделения Сэмюеля Тейлора. Несомненно, он пришел именно оттуда.
Под куполом выстроились очереди, ведущие к полудюжине письменных столов. Очереди обвили ныне какую-то потрепанную и существенно поредевшую коллекцию растений и перегородили собой все. Эрику пришлось обходить их. Тревожило и сбивало с толку мечущееся под куполом эхо, повторяющее голоса толпы бесчисленное множество раз. Вокруг Эрика плясали обрывки фраз, напоминавшие стук костей и каучуковых мячей, порождая все новые и новые отражения звука, словно мозг глухим набатом звучал в черепе. Он зажал уши ладонями, но акустический кошмар не прекращался. Кроме того, чтобы не беспокоить раны, приходилось идти ссутулившись, ноги дважды или трижды не слушались его, и несколько шагов он проделал боком. Похоже на то, что пока никто не обратил на него особого внимания, но Эрик знал, что, если он споткнется и упадет, встать будет не так-то просто. Может быть, подняться вообще не получится.
Вероятно, была ночь — прозрачный купол тонул во тьме, искусственного освещения не хватало. Эрик пробирался вперед, держась поближе к стене и касаясь ее тыльной стороной левой руки, словно слепец. Рука повисла в воздухе, значит, Эрик дошел до нужного прохода на другой стороне, и он с облегчением свернул туда.