Я представляю себе, как трудно сейчас Ранней Весне, как тяжелеют у голубки крылья, как теряет она направление и, обмёрзшая, изголодавшаяся, погибает в пути.
В Москве на Казанском вокзале Лука Петрович, пожимая мне руку, говорит:
— Э, милый, не горюйте! Выберете минутку, забегайте ко мне в министерство. Узнаем, какая погода в Башкирии. Может, и нет причины беспокоиться.
Половина следующего дня в Москве ушла у меня на всякие неотложные дела, а вечером я не выдержал и поехал к Луке Петровичу.
Вот и метеослужба. Здесь служит Галочкин папа.
Лука Петрович достаёт из шкафа стопку синоптических карт. Это обычные географические карты, на которые значками нанесены отметки о погоде, сделанные во многих местах нашей страны и всего мира. Лука Петрович начинает вслух разъяснять значки.
И вот что я узнаю.
Семнадцатого ноября над островом Корсикой и западным побережьем Италии начался сильный циклон — вихрь огромных размеров. Тропический ураган в семь часов утра был ещё в районе Лигурийского и Тирренского морей, омывающих берега Италии, а ровно через сутки подошёл к границам Венгрии. Поток горячего воздуха мчался на северо-восток, и в семь утра девятнадцатого ноября циклон был уже в районе Львова и Киева.
Двадцатого ноября циклон прошёл Москву.
В те же дни через Польшу и Прибалтику на европейскую часть России, в тыл циклону, двинулись потоки холодного арктического воздуха. Этот северный антициклон двигался на юго-восток. Потоки тёплого и морозного воздуха сшиблись. Сначала тёплый воздух растопил снега, пошли сильные дожди. Но через несколько часов победил антициклон, и дождь превратился в снег. Начались бураны.
— Вот, — говорит Лука Петрович, — полюбопытствуйте. Это телеграмма, посланная сегодня по всем железным дорогам Башкирии и Урала.
На бланке было написано: «Ждите бураны. Установите круглосуточное дежурство на снегоуборочных машинах».
— Знаете что? — сказал на прощание Лука Петрович. — Ранняя Весна наверняка заберётся по пути в какой-нибудь деревенский чердак и переждёт там непогоду. Вот всё и кончится отлично.
Ох, Лука Петрович, добрый Лука Петрович! Не знаете вы моей Ранней Весны! Не знаете вы, что такое сердце почтового голубя! Какой-нибудь беспородный голубишка, трусишка какой-нибудь — тот может забраться в чужую голубятню и даже остаться там навсегда. Но Ранняя Весна, дочь старого Бурана и Незабудки, никогда этого не сделает! В маленьком сердечке этой птицы живёт наистребимая любовь к своему дому, к родному гнезду. И пока бьётся это сердечко, Ранняя Весна будет лететь всё вперёд и вперёд. На второй, на пятый или на десятый день опустится она — полумёртвая от голода и усталости — на ту голубятню, где родилась и выросла.