Где я скроюсь? Меня снова схватят. Кроме того, они должны убедиться, что я не убивала Кордеса… А все-таки хочется… Да, мне хочется выбраться отсюда, но тогда Неле… Нет, исключено! С Неле ничего не должно случиться. Неле ведь тоже никого не убивала. Но… Кто же тогда убил?
Я отступаю от дверей и остаюсь в комнате.
Тихонько закрыв дверь и снова усевшись на стул, жду, когда появится Фекельди.
— Там ваш адвокат, но я, к сожалению, не могу разрешить ему разговор с вами здесь. Мы должны доставить вас в следственную тюрьму. Там он и получит разрешение на беседу с вами. Сожалею, но таковы правила.
Я ничего не отвечаю и стараюсь скрыть свое разочарование. Если существует такая инструкция, я обязана ее выполнять. Не думаю, что доктор Деган даст себя обмануть, если Фекельди решил схитрить.
«Следственная тюрьма» — это звучит страшновато.
Но что мне делать? Теперь мне все равно. Может быть, лучше было бежать?.. Письмо! Это письмо лежало все время у Фекельди на столе. Так. Что же я о нем даже не вспомнила… Я могла бы его изъять… Но для чего?
Фекельди звонит по телефону. Он спрашивает фрау Кёлер или Дёлер и просит ее прийти. Затем вписывает в дело две или три страницы, складывает все в папку, делает пометку на клочке бумаги и, забрав с собой дело и письмо, снова уходит в соседнюю комнату.
Двери остаются открытыми. Фекельди что-то говорит какой-то женщине, начинает диктовать. Стучат клавиши пишущей машинки. Я сижу, жду, сама не зная чего. Я борюсь со страхом, и гоню от себя мысль, что этот адвокат не является человеком, способным вызволить меня отсюда. Почему его уже там нет? Почему он так быстро ушел? Почему я с ним не смогла поговорить? Я должна с кем-нибудь поговорить…
Упомянутая фрау появляется в соседней комнате. Фекельди говорит с ней под стук машинки. Потом поворачивает лицо в мою сторону, фрау кивает и тоже смотрит на меня.
Вот она вошла, закрыла за собой дверь и сказала:
— Здравствуйте, я должна вас обыскать. Встаньте, пожалуйста.
Я не нашлась, что ответить, так была обескуражена. Конечно, этого следовало ожидать. Женщина среднего роста, домашнего вида, с седыми, собранными в пучок волосами стоит передо мной. Она потребовала, чтобы я встала. Я вдруг представила себе, как она ощупывает меня, как ее руки скользят по моему телу, — это уже слишком!
— Нет! — я вскакиваю со стула и кричу: — Нет! Нет! Оставьте меня в покое! Что вам от меня нужно?.. Я не позволю…
Дверь отворяется. Не входя в комнату, Фекельди говорит:
— Возьмите себя в руки, фрау Этьен.
Мой ужас и мое сопротивление сменяются полной беспомощностью. Я опускаюсь на стул и начинаю всхлипывать. Слезы принесли облегчение. Мне стало лучше.