Уж не меня ли он ищет?
Крикнуть!
Нет. Бессмысленно. Ты слишком возбуждена, Бетина… Возьми себя в руки!
Он поворачивается ко мне спиной и подходит к столику, где сидят два господина. Один очень похож на англичанина; другой — с крысиным лицом, на котором выступают вперед длинные, желтые зубы; у него почти нет подбородка, и из-под густых бровей сверкают хищным блеском черные глаза.
Человек-Кордес слегка поклонился. Он что-то говорит. Я не могу расслышать, что он сказал.
Те двое взглянули на него, кивнули, обменялись рукопожатиями. Этот, с крысиной мордой, привстал на своем стуле, «англичанин» остался сидеть.
Человек-Кордес-призрак стоит около них. Он закуривает, оглядывается по сторонам, но меня не замечает… А может быть, он уже давно знает, что я здесь сижу? Он что-то снова говорит тем двоим.
Теперь они встают из-за стола. Человек с крысиным лицом помогает «англичанину» надеть пальто и одевается сам. Они кладут на стол несколько монет. Идут к той лестнице, по которой десять минут назад спустился Деган… Я непременно должна узнать, кто этот человек — Кордес или нет!
Какое-то безумие! Ведь через полчаса самолет на Мюнхен.
Я решаюсь и бегу следом за удаляющейся троицей. Они на последней ступеньке лестницы — внизу, я на первой — наверху. Человек с крысиной физиономией оглядывается и видит меня. Никаких признаков, что я ему знакома. Они идут через зал к стойкам таможенного досмотра.
Я успеваю крикнуть кому-то, что забираю назад багаяж, благо его не успели погрузить на тележку, и с чемоданом в руке стою и озираюсь по сторонам.
Стюардесса, ведущая регистрацию, смотрит на меня сочувственно, видя, что я пребываю в полной растерянности.
Трое мужчин исчезли.
Я тащу свой чемодан к выходу. Их нет и снаружи.
Я стою, прислонившись к колонне, и нахожу необыкновенно глупым то, что я приняла живого человека за умершего Кордеса. Надо немедленно вернуться к стойке и идти на посадку, должна же я наконец попасть домой! Только вот неудобно перед стюардессой, которая по моей просьбе вычеркнула меня из списка пассажиров…
Да вот они!
Выходят из таможенного отделения. «Англичанин» тащит большую сумку из свиной кожи. Тот, с крысиной мордой, несет черный чемодан.
Кордес (Кордес ли?) с чем-то к ним непрерывно обращается.
Они проходят в двух с половиной метрах от меня. Я могу расслышать их голоса. И теперь уверена: это он.
Он говорит очень медленно, словно те двое — иностранцы и не могут понять то, что выговаривают быстро.
— …указания четкие и ясные. Самое позднее послезавтра мы должны…
Остальное я уже не слышу. Но сомнений у меня больше нет: это — он!