— И это верно... — кивнул Урак. — И то, на что понадобилась бы такая большая сила, сделал ум дряхлого старика... Что ты им сказал, святой ишан? — спросил каган подскакавшего Хаджи-Мамеда.
— О, самый пустяк, — ответил мулла, соскочив с коня. — Я спросил наших братьев, не помочь ли им перетаскивать золото на этот берег? То золото, которое сейчас собирают в торговых рядах горящего урусского города их передовые отряды. Они ответили: «Сами управимся!» — и ринулись на тот берег. Ханы хотели удержать их, но воины не послушались.
Урак и окружавшие его военачальники рассмеялись...
Между тем на дальнем берегу уже не было видно ни русской дружины, ни печенежских туменов. Только иногда на фоке сильного пламени мелькали группами и по одному всадники. Потом в реку ворвалось огромное стадо коров, неся на рогах обломки копий и окровавленные клочья одежды.
Ветер, пахнувший с Подола, донес душный жар и тошнотворный запах паленой шерсти. Быстрое половодное течение сносило плывущих коров вниз, к Днепру.
Глава вторая
Грозная твердь Переяслав
Переяслав упорно защищался. Его трехсаженный ров во многих местах был завален трупами до самых краев. Но и защитников города, способных держать оружие, становилось все меньше и меньше: подмога все не приходила. Раненые не хотели оставаться дома и, обмотанные тряпицами, ковыляя, поднимались на стены.
Хазары дивились упорству руссов. Харук-тархан пять раз посылал послов с предложением сдаться на милость кагана-беки Урака. Словом Непобедимого обещал отпустить всех куда пожелают, и воинам оставить оружие и стяги. Изнуренные боями, охрипшие, с черными от усталости лицами, руссы только смеялись в ответ на лестные предложения хазарского тумен-тархана. Ни одного посла не допустили к воеводе Слуду. Всякий раз для переговоров в поле выходил захудалый с виду ратник в ржавой кольчужке и лаптях. Он придурковато смотрел на разнаряженного хазарского гонца и, откусывая от ситного пирога, лениво отвечал:
— Не-э, повременим малость. Нам и за стенами неплохо. А вы родили бы подобру-поздорову, а то неровен час князь Святослав нагрянет. Куда бежать будете? От него, чать, не убежишь...
Взбешенный хазарский посол однажды чуть было не зарубит лапотника. Однако мужичонка оказался на диво проворным: хан не успел и до половины обнажить саблю, как ощутил у своего горла острие русского клинка...
— Ну, што на сей раз сказывал тебе посол козарский? — спрашивал Тимку Грача воевода Слуд.
— Дак, ста, злато да серебро давал за Переяслав-град. Грозился страшно и ругался. По-русски кроет почище нашенского. Во гневе сказывал доспешник, што сегодня или завтра лодии ихние со многими вои приплывут сюда от прагов Непры-реки. Похвалялся, што хакан Урак пожег стольный град Киев, а нашего князя-заступника Святослава в колодки забил. Обещался завтра показать.