Я глядел на него во все глаза, запивая его слова «Джеком-Потрошителем».
— Ты хочешь сказать, что за ночь сможешь сделать из меня… скажем… водопроводчика, каменщика или кого-нибудь в этом роде?
Его плечики приподнялись и опали.
— И еще могу сделать из тебя специалиста по бальзамированию египетских мумий. Как это делается, я разузнал с помощью машины времени. Ты погрузишься в гипнотический транс, и проигрыватель будет нашептывать тебе на ухо. А наутро все настолько глубоко укоренится в твоем мозгу, будто ты знал это всю жизнь.
— Укоренится? — спросил я.
— Укоренится, — ответил он уверенно, показав Сэму два пальца, что означало налить еще по порции.
— И тебе останется только подать заявление, чтобы тебя приняли на новую работу. С чистым сердцем заявишь им, что у тебя двадцатилетний опыт по этой части.
Я сделал еще один большой глоток. Постепенно меня окутывало туманом.
— Надо посмотреть, — сказал я.
— Отлично, сэр, — сказал он. — У меня записаны десятки различных профессий, и ничего не стоит добавить к ним еще сотню. Главное — выбрать.
— Ш-ш-шо-нибудь о-ош-ш-шобенное, — выговорил я.
— Ш-ш-ш-шо-нибудь… у-у-у…
— Уникальное? — Он задумчиво покачнулся на стуле.
Сэм принес еще по бокалу.
Когда утром туман рассеялся, я осторожно открыл сперва один глаз, потом второй. Без всякого сомнения, меня полностью выпотрошили и забыли положить внутренности обратно. Я услышал визгливый голос: «…вслед за пережогом третьего двигателя. В этом случае, если в качестве топлива используется одноатомный водород, теоретически скорость выхода газов достигнет двадцати одной тысячи метров в секунду, тогда как в случае с обычным водородом теоретическая скорость не превысит пяти тысяч ста семидесяти метров в секунду. Разница, однако, заключается в том…» Радио, — простонал я. — Только этого мне не хватало. Почему бы им не обложить эти штуки специальным налогом?
Голос умолк, что-то щелкнуло. Я растворил глаза пошире. Это было не радио, а автоматический проигрыватель у моего изголовья. Я сел и, постанывая, выключил его. Проигрыватель производил странное впечатление. Когда он заканчивал прокручивать последнюю пластинку, все начиналось сначала.
Я потряс головой. Каким-то образом эта штука должна была иметь ко мне отношение. Но не имела.
Я встал и осмотрелся. Сквозь распахнутую дверь, ведущую в микроскопическое сочетание гостиной-столовой-кухни, я разглядел бородатого человечка, схожего с тряпичной куклой. Человечек спал на диване. Я постарался вспомнить, кто он такой.
— Ньютон Браун, — сказал я наконец. — Чокнутый изобретатель из бара Сэма.