— Вы думаете, почтенный доктор, что царю Феодору не следовало бы теперь вступать во второй брак?
— Не следует, если вам нужно продлить его жизнь, — сказал доктор князю тем же решительным тоном, каким он это говорил царевне.
— Но если брак его необходим по иным, высшим соображениям, которые я не могу вам изложить? — сказал князь, внимательно вглядываясь в лицо доктора.
— Политика не может иметь значения в медицине, князь.
— Да! Но медицина может иногда иметь весьма важное значение в политике. И вы могли бы оказать нам важную услугу, если бы устранились от решения этого вопроса о царском браке… Ведь мы знаем, что именно, опираясь на ваше мнение, он все откладывает свою свадьбу.
— Чего же вы от меня хотите, князь? — проговорил доктор уже с некоторым волнением в голосе.
— О! Мы бы от вас многого хотели, — проговорил с обворожительной улыбкой хитрый дипломат, — и поверьте, не остались бы у вас в долгу за услугу… Я буду с вами говорить откровенно, надеясь на вашу скромность: нам необходимо женить царя Феодора немедленно хоть в течение… в течение десяти дней… Необходимо поддержать его здоровье и силы всеми средствами, какие дает вам в руки ваша наука, чтобы этот брак остался небесплодным… Вы понимаете меня, доктор?
— Отлично понимаю, но могу вас уверить, что вы требуете от меня невозможного. Если царь, при нынешнем положении его здоровья, женится в течение десяти дней, на той молодой невесте, которая для него избрана — и в особенности, если вы вздумаете искусственными средствами поднимать его силы и энергию — я ни за что не ручаюсь!..
— То есть, как это надо понимать? — переспросил осторожный дипломат.
— Царь может умереть и через три недели, и через полтора месяца — это не подлежит сомнению!
Князь Василий задумался на мгновенье и как бы про себя проговорил:
— До тех пор еще много воды утечет… Мы все же должны попробовать…
Потом, обратившись к доктору Даниэлю, он поставил вопрос прямо:
— Можем ли мы на вас рассчитывать в том смысле, в каком я изложил вам наше дело?..
— Нет, князь! Решительно нет. Не могу поступить против моего долга и действовать прямо во вред здоровью царя, которого я призван лечить. Обратитесь с этим делом к другому доктору — к Гутменшу; быть может, он возьмется.
— Но можем ли мы вас просить о том, чтобы вы… не мешались в это дело… Не отговаривали бы царя — отделались бы молчанием, если он спросит вас…
— Молчать я могу, хотя и молчание в данном случае будет уже преступлением, князь!
— Ну, так нам больше от вас ничего и не нужно! — сказал князь Василий, самодовольно покручивая усы, и отошел от окна.