Тем летом наша семья поехала в Детройт (штат Мичиган) на большой областной конгресс Свидетелей. Там преобладал дух напряженного ожидания, ощущение осадного положения. Ближе к концу программы, судья Рутерфорд сказал, что «возможно, это наш последний конгресс перед началом великой скорби». Я помню, как осенью 1940 года, убирая на зиму летнюю одежду, я думал, что, скорее всего, мне больше не придется вынимать ее снова — к тому времени либо уже настанет Армагеддон, либо мы все будем в концентрационных лагерях, подобно многим Свидетелям в нацистской Германии.
Преследования толпы достигли кульминации в начале 1940–х годов. В городе Коннерсвилл (штат Индиана) я присутствовал при суде над двумя женщинами — Свидетельницами; их обвиняли в подрывной деятельности («бунтовском заговоре») только потому, что они изучали публикации общества Сторожевой башни на занятиях домашней группы. Судебное разбирательство продолжалось пять дней, и в последний вечер судьи признали этих женщин виновными. Когда адвокат (Свидетель по имени Виктор Шмидт) и его жена выходили из здания суда, они подверглись преследованию толпы; их заставили идти пешком под проливным дождем до самой окраины города. По пути от ужаса происходящего у жены Шмидта внезапно началась менструация.
В моей машине находился представитель Свидетелей (Джек Рейнбоу), которому еще раньше кто — то из толпы пригрозил смертью, если он вернется в «их город». На окраине города, увидев Шмидта и его жену, преследуемых толпой, я почувствовал, что должен рискнуть и попробовать посадить их в машину, — и мне это удалось. Другой Свидетель уже пробовал помочь им, но за свои усилия поплатился разбитым стеклом. Когда мы посадили их в машину, у жены Шмидта началась истерика, лицо ее мужа покрывали синяки и кровь от глубоких порезов в тех местах, где его, очевидно, ударили кастетом[16]. Непосредственная встреча с подобной грубой и жестокой нетерпимостью произвела большое впечатление на мое сознание. Я только сильнее убедился в правильности своего пути вместе с теми, кто, без сомнения, являлся истинными служителями Бога.
Позднее, следуя тактике, рекомендованной советником Общества Сторожевой башни Хейденом Ковингтоном, большая группа, состоящая из 75 Свидетелей из Цинциннати (штат Огайо), в которой находились мои родители, две сестры и я, отправилась в Коннерсвилль, чтобы свидетельствовать там «блицкригом». Всех нас, мужчин, женщин и детей, за исключением одного, арестовали, поместили в разные тюрьмы и держали там в течение недели, пока нам не удалось освободиться под залог. Мне не было еще и двадцати лет, и я впервые испытал чувство, появляющееся, когда захлопывается тяжелая металлическая дверь, задвигаются засовы и понимаешь, что теперь ты лишен свободы идти, куда хочешь.