Птица ночи (Гвоздей) - страница 36

Которых мы должны [нрзб]

[нрзб] грабительством[8] [нрзб]

Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве[9],

Великолепные соорудя палаты,

Где разливаются в пирах и мотовстве,

И где не воскресят клиенты-иностранцы[10]

Прошедшего житья[11] [нрзб]

Да и кому в Уве[12] не зажимали рты

Обеды, ужины и танцы[13]?

Перед вами очередной фрагмент великого эпоса. Кропотливый труд коллектива литературоведов, лингвистов, историков, спонсоров, занимающихся реконструкцией и расшифровкой древнейшего памятника, увенчался блестящим результатом. В публикуемом тексте, как видим, нет лакун, темных мест, разночтений. Данный фрагмент представляет нам первые строки бессмертного творения, являющиеся своего рода ключом к миру «Увээна».

Хочется верить: недалек тот день, когда эпос целиком явится мировому сообществу, расшифрованный, снабженный строго научным комментарием, явится – и засияет в мировой культуре негасимым светом высокой духовности и вечных истин.

Суждение ряда ученых о большей хронологическом удаленности эпоса «Увээн» в сравнении с гомеровским эпосом, высказывавшееся прежде в порядке осторожного предположения, теперь можно считать доказанным фактом. Да, чеканные гекзаметры слепого аэда отливались в уже готовые формы, созданные не известным пока еще гением увээнского народа.

Хмель, богиня[14], воспой Увээна, такого-то сына,

Грозный, который согражданам тысячи бедствий соделал:

Многие души поддатые славных героев низринул

В мрачный Похмел[15] и самих распростер их в корысть плотоядным

Птицам окрестным и псам (совершалась Отвесова[16] воля), -

С этого дня, как, воздвигшие пир, воспылали горячкой

Пастырь народов Первач[17] и герой Увээн благородный.

Сознавая то естественное нетерпение, которое испытывают читатели ТК, спешащие припасть к источнику нетленной духовности, редакция старается регулярно публиковать фрагменты монументального эпоса. Сегодня это один из ключевых участков текста, условно озаглавленный учеными «Судьба Увээна», поскольку здесь недвусмысленно сообщается о целом ряде грядущих судьбоносных испытаний, выпавших на долю героя. По существу перед нами – предсказание. Для художественной структуры «Увээна» данное обстоятельство глубоко значимо. Вместе с тем оно значимо и для исследователей. Уже сейчас имеются факты, заставляющие соотнести Увээна с Гильгамешем, героем шумерского эпоса. «Увээн» наследует «Эпосу о Гильгамеше» – или же мы имеем обратную зависимость?

Многие исследователи настаивают на провиденциальном начале увээнского эпоса, в котором по сути предвосхищаются многие художественные произведения, их герои, а также – реальные люди и события будущего. В таком случае время создания «Увээна» следует отнести к более далекому прошлому. Насколько далекому? Кто знает… Это – одна из самых интригующих загадок великого эпоса.