Д-р П. Упс: Предоставим политикам решать сегодняшние политические проблемы. Обратимся к вечному, возвышающему душу. Обратимся – к «Увээну». Публикуемый фрагмент приоткрывает нам сложный мир далекой эпохи, вводит нас в круг повседневных забот увээна, ставших вдруг такими актуальными для его далеких потомков. Кстати сказать, уважаемый доктор Л. Опух не имеет о них ни малейшего понятия.
В песчаных степях увээнской земли
Три гордые швабры[83] дерябнуть пошли.
Одна между ними звалась Казавоной,
Журча, наливалася брагой червонной.
Вторая – Вавакой звалася бухой.
А третья – и вовсе царевной Ахой.
И только разлили – в дали голубой
Явился Подкиду, отпадный собой.
Икоты раздались волшебные звуки.
И руки болтались – ну чистые крюки.
Он шел, колыхаясь, как в море челнок,
Поддатым верблюдом, взрывая песок.
Мотаясь меж дальних и ближних холмов,
Явился и Моцах, любитель пиров.
И смуглые ручки скорей замахали,
И черные очи живей засверкали –
Волнуются девки, прохожих маня.
Так ждет кобылица младого коня.
Но вот показался вдали Увээн.
В степи увээнской он был супермен!
Как конь, на дыбы поднимался порою,
И прыгал, как барс, пораженный стрелою,
И с криком и свистом носясь по песку,
Бросал и ловил он бутыль на скаку!
МОЦАХ НАНОСИТ УДАР
От редакции
И вновь мировое сообщество замерло, потрясенное еще одним открытием увээноведов. Если вы читаете эти строки стоя, то лучше сядьте. Ведущие сотрудники отдела археологии Всемирного института увээноведения, производя раскопки на месте обнаружения драгоценного манускрипта, нашли окаменевшую яблоню, ствол которой обвивала большая змея, вернее – ее высохшая мумия. Рядом обнаружены два скелета: мужской и женский. Причем в руке мужчины замечен хорошо сохранившийся огрызок яблока… У редакции просто нет слов… Она не знает, что сказать… Пусть лучше говорит уважаемый доктор Л. Опух, чей голос доносится к нам из-под земли. И в прямом, и в переносном смысле.
Д-р Л. Опух: На самом деле в случившемся нет ничего удивительного. Я всегда утверждал, что эпос «Увээн» причастен глубинным основам человеческого бытия, можно даже сказать – их сокровенной сути. Теперь, находясь под землей, я понимаю это особенно остро. Каждая строчка «Увээна» таит в себе такие бездны смысла, такие откровения! И никакие тираны от науки не скроют от нас живительный источник! Так припадем же к истокам.
Раз Моцах, думая гульнуть на славу,
Попал в облаву[84].
Поднялся вдруг весь царский двор –
Почуя во дворце матерого гуляку[85],
Все заперлись в хлевах[86] и рвутся вон на драку;
Жлобы кричат: «Ахти, ребята, вор!»