Он и от куртки избавился, как все дети: передернул плечами, и она сползла вниз. Не подхвати ее Джоунси, наверняка упала бы на пол, в самую лужу.
— Что это? — спросил он.
Сначала Джоунси не понял, о чем толкует малый, но, проследив его взгляд, увидел переплетение ниток, свисавшее с центральной потолочной балки: яркое пятно красного и зеленого с вкраплением канареечно-желтого, создающее общее впечатление подобия режущей глаз паутины.
— Это Ловец снов, — сказал Джоунси. — Индейский амулет. Предположительно, отгоняет кошмары.
— Он ваш?
Джоунси не понял, о чем идет речь: то ли о доме (может, парень его не расслышал), то ли о талисмане, но в любом случае ответ был все тот же:
— Нет, моего друга. Мы приезжаем сюда каждый год, поохотиться.
— Сколько вас?
Мужчину бил озноб, зубы стучали. Зябко охватив себя руками, он чересчур внимательно следил, как Джоунси вешает его куртку на вешалку у двери.
— Четверо. Бивер — это его дом — еще в лесу. Не знаю, загонит его снег под крышу или нет. Возможно, замерзнет и прибежит. Пит и Генри отправились в магазин.
— К Госслину, да?
— Угу. Идите садитесь на диван.
Джоунси подвел его к курьезно длинному секционному дивану. Мебель такого рода вышла из моды сто лет назад, но этот все еще держался, да и никакой живности в нем не заводилось. Стиль и вкус не играли в «Дыре в стене» особой роли.
— Постарайтесь согреться, — сказал Джоунси и оставил незнакомца одного.
Тот сидел, как потерянный, дрожа и ежась, зажав руки коленями. Джинсы неестественно бугрились, выдавая надетые под низ кальсоны, и все же незнакомец, очевидно, донельзя продрог. Но цвет лица изменился разительно: если раньше малый выглядел трупом, то теперь он казался жертвой дифтерии.
Пит и Генри занимали бóльшую из двух спален внизу. Джоунси нырнул туда, открыл кипарисовый сундук, стоявший слева от двери, и вынул сложенное одеяло. Снова направляясь к камину, он сообразил, что тот не задал самых элементарных вопросов из тех, какие по плечу даже шестилетним детям, не умеющим расстегнуть молнию.
Укрывая незнакомца одеялом, он спросил:
— Как вас зовут? — И тут же сообразил, что почти знает ответ.
Маккой? Маккан?
Мужчина, которого едва не подстрелил Джоунси, покрепче закутался в одеяло и поднял глаза. Бурые полумесяцы под глазами налились фиолетовым.
— Маккарти, — сказал он. — Ричард Маккарти. — Рука, удивительно пухлая и белая, выползла из-под одеяла, подобно робкому зверьку. — А вы?
— Гэри Джоунс, — ответил тот, пожимая мягкую ладонь пальцами, едва не спустившими курок. — Для друзей — Джоунси.
— Спасибо, Джоунси. — Маккарти с благодарностью посмотрел на него. — Похоже, вы спасли мне жизнь.