— …Я служил на всех континентах, кроме Антарктиды. И везде, куда бы я ни пришел, было это: танцы и музыка, выпивка и девчонки. И нигде я не мог найти и кусочка сала! А ведь это мое детство! Это память! Это моя история! Меня лишили моей истории, моей культуры, не спросив меня. А взамен дали только это. И здесь я чувствую себя проституткой… — Он кричал, потому что гремела музыка. — Вам русским повезло — у вас большая территория, ваша Сибирь — это болото! Помнишь тех стариков? Тех, которые подобрали яйцо? Это ваши корни! А где наши корни? Я скажу тебе, где! Они в книгах, которые читают лишь такие чудаки, как ты! Наши корни в прошлом! У нас есть только настоящее! И неизвестно еще, есть ли у нас будущее!..
Возле сцены завязалась потасовка — несколько пьяных молодых людей сцепились с охранниками. Толпа раздалась, освободив место для драки. Крики и мат заглушили музыку.
Сержант Хэллер, услыхав шум, повернул голову, вытянул шею — глаза его запылали.
— …Мы ничто! Пустое место! Мы все потеряли, у нас больше ничего нет! Мы сами отдали все! Променяли на сытость и благополучие! — Цеце не обращал внимания на драку. — У нас есть гражданство и национальность, но нет отечества! Ты знаешь это слово, русский? Знаешь? Мы сами не заметили, как остались без Родины…
Разбуянившихся парней наконец-то усмирили, вышвырнули на улицу через “черный” ход. Охранники, заправившись, отдышавшись, снова заняли свои посты. Погас интерес в глазах сержанта Хэллера. Снова он вспомнил о заскучавшей на коленях блондинке, заворчал ей что-то на ушко.
Павлу не нравилось все то, о чем говорил Цеце. Он хотел поспорить, хотел опротестовать злые обвинения в непонятно чей адрес, но пока не находил слов.
— Ты чего головой мотаешь? Не согласен? Скажи — ты не согласен?
— Мы люди! Мы граждане Земли, сыновья нашей общей планеты! — Павел сейчас защищал себя и весь мир от непонятной пьяной злости Цеце. — Неважно, какой мы национальности, неважно, какой у нас цвет кожи и где мы родились! Мы человечество! Неделимое целое! Единое! Человечество!
— Ты говоришь чужими словами! — Цеце сплюнул, повернулся к Рыжему, оскалился: — Ты слышишь, что из него лезет? Чувствуешь, чем у него забиты мозги?
— Пропаганда! — Рыжий выругался.
— Но это правда! — Павел чувствовал себя оскорбленным.
— Правды больше нет! Кончилась правда!
— А что есть?
— Телевидение и Сеть! Вот что есть!..
Они кричали друг на друга, они вышли из себя, они уже не отвечали за свои действия и были готовы сцепиться, но тут в разговор вмешался Гнутый. Он рявкнул так, что сержант Хэллер оторвался от своей блондинки, а перепутавшийся хот рванулся на поводке и свалился в селедку.