Сам Глава расположился напротив, но не в кресле, а на рабочем столе. Виктор Черенков редко позволял себе столь неформальное поведения в присутствии подчиненных, однако сейчас случай особый. Сейчас необходимо разрядить обстановку.
Вояки хорошо владели собой. Однако мэр не был бы мэром, если бы не понял, не почуял сразу: эти двое пережили сегодня не самые приятные минуты своей жизни. Может быть, даже самые неприятные. И сейчас изо всех сил пытаются забыть о пережитом. Чего позволять им никак нельзя.
Если не удастся взломать панцирь заскорузлого страха, сковывающий два ходячих пучка нервов в летной форме, Черенков не получит ничего, кроме официального доклада об инциденте. А этого мало. Слишком близко от Периметра случилось… Что? Мэр не знал. Пилоты знали, но явно не горели желанием делиться своим знанием.
И потом… Неприятный разговор с послом, угроза перехода на военное положение. Нет, сейчас нужны не скупые строки сводок, с которыми мэр уже ознакомился. Нужна правда. То, что произошло на самом деле. Что видели эти двое. И что так потрясло закаленных бесчисленными тестами, проверками и боевыми дежурствами воздушных асов. Вот ради чего Виктор Черенков с благожелательнейшей улыбкой терпел жесткий край стола, впечатавшийся в задницу.
– Я слушаю вас, майор. Что случилось?
Рыжков заговорил после секундной паузы. Спокойным, уверенным голосом. Уверенным, если бы не эта едва заметная заминка.
– Гарнизон восьмого блок-поста погиб.
– Как именно?
– Не могу знать. Мы прилетели позже.
– Дальше?
– Между «восьмеркой» и Северной границей Периметра мы обнаружили противника.
– И?
– Противник уничтожен.
Пока негусто. Всего лишь озвученная сводка.
– У вас есть что добавить, капитан?
– Никак нет. – Опять эта задержка с ответом. Не похоже на хваленную реакцию милвзводовских пилотов.
– Какова была численность уничтоженной вами группы, майор?
О, теперь пауза затянулась уже на две секунды!
– Один…
– Один что?
– Один человек.
На то, чтобы осмыслить услышанное, мэру потребовалось больше двух секунд.
– Майор, вы плохой стрелок? – наконец осторожно спросил он.
– Имею высший балл по наземной и воздушной стрельбе из всех видов оружия.
В ответе офицера – ни капли гордости или бахвальства. Только констатация факта.
– Вы, капитан?
– Высший балл по наземной и воздушной стрельбе из всех видов оружия, – эхом отозвался Илюшин.
– И чтобы поразить одиночную мишень вам потребовалось палить очередями из пулемета Тверского?
– Так точно.
– А потом открыть огонь из бортового автоматического гранатомета…
– Так точно.
– …который используется для уничтожения укрытий и групповых целей?