— Понятно. Думаю, отыщем, — говорит Мариус. — Пойду, запрошу офис.
— Мариус?
— Что?
— Я тебя об одной вещи попрошу. Сделаешь?
— Постараюсь.
— Если вам дадут команду на отход — дай мне знать.
— Договорились, Юджин, — верзила поднимает глаза. Мнется неуверенно. Краснея, говорит: — Ты не дрейфь. Я вам в спину стрелять не буду. И другим не дам. Ты — свой мужик. И поешь классно. И баронесса твоя — баба что надо. В людях понимает. В общем, такие вот дела...
И он, смущенный своим порывом, быстро уходит, свесив карабин стволом вниз. Оставив меня в таком же смущении.
В спальне я развиваю бурную деятельность. Ставлю перед дверью резную тумбочку. Так мне Триста двадцатый посоветовал. Если в дверь катнут гранату — тумбочка ее задержит. Потом двигаю кровать. Подпираю тумбочку. Пушистые тряпки с кровати раскладываю на ворсистом ковре, в углу. Стаскиваю массивные кресла на середину комнаты, кладу их набок. Получается неплохая баррикада. Жалко, пуля ее насквозь пробьет. Но, за неимением лучшего... Я даже не удивляюсь, откуда что во мне берется. Как будто всю жизнь только и делал, что занимался обороной отелей. И страха нет совсем. Только это сосущее чувство тревоги. Вроде болит что-то невыносимо, а не дотянуться, чтобы руку приложить.
— Спать будешь тут, на полу. Не очень мягко, но все же лучше, чем на голой земле, — говорю Мишель.
— Поняла. Потерплю, — она усаживается на сложенное одеяло. Обнимает колени руками. Смотрит на меня. Совсем не испуганно. Переоделась в практичный брючный костюм.
— Ты хорошо держишься, Мишель. Молодец. Я боялся, что с тобой истерика случится.
— Привыкла, наверное. Ты вот тоже — словно всю жизнь на войне. Не перестаешь меня удивлять, — тихо отвечает она и неожиданно улыбается. — Ты так не похож сейчас на того Юджина, что летел на Кришнагири. С тобой спокойно.
Под ее взглядом мне хочется что-нибудь такое сделать. Что угодно, лишь бы руки занять. Эти мои чертовы способности. Ненавистный эмоциональный сканер. Ни к чему мне сейчас дрожь в коленках. Не ко времени.
— Извини, что надерзил тебе вчера, — говорю зачем-то.
— Бывает. Ты не со зла, я знаю. Посидишь со мной?
— Посижу. Больше все равно негде, — пожимаю я плечами. Пристраиваю дробовик возле ног. Неловко опускаюсь на одеяло, стараясь не задеть его ботинками. Тяжелый бронежилет и разгрузка так и тянут упасть на спину. Триста двадцатый, не дай мне заснуть.
— Дай мне свой пистолет, — просит Мишель.
— Зачем?
— Я умею им пользоваться, не беспокойся. И под ногами не буду путаться. Просто так. На крайний случай.
Я отстегиваю кобуру. Кладу на одеяло.