— Случаем, нет.
— И хорошо и плохо. Вы знаете, какому-нибудь «рабу божьему», — эти слова Юрик произнес с омерзением, — какой-нибудь богомольной старушке даже проще растолковать подобные вещи. Так вот, если победят ваши противники — нам будет даже несколько сложнее. Когда способности к тайным искусствам пробуждаются у всех сразу, толпа самонадеянных недоучек сразу же забьет все щели. И сейчас-то разное быдло лезет, куда попало, мешает работать…
— Это вы не о нас, случаем? Я, кажется, точно кому-то помешал. Или нет?
— Ну что вы! Я о тех идиотах, которые кошек на кладбищах жгут и режут. Знаете, с вашим Братством всё-таки легче. Вы нам волей-неволей помогаете, исправляете то, что наделали разные кретины. Впрочем, и они бывают полезны, среди них проще искать способных к чему-то настоящему, чем в толпе на улице. Да и комплексов у них поменьше. Наш средний обыватель — это же зомби, а не человек! Ни одной своей мысли! Скажут ему газетки с девочками на обложке, что черные маги младенцев живьем едят, — поверит! Скажут в следующем номере, что черная магия полезна для здоровья и успокаивает нервы, — тоже поверит, еще и другим расскажет! Покажи ему по телевизору пару кадров из «ужастика», присобачь фото хоть вашего же Главы — завтра же будет митинг с требованием публичной казни!
А ведь прав, ничего не скажешь. Весь этот кавардак, когда каждый третий — экстрасенс, а половина интеллигенции впадает в транс и бормочет мантры в поисках смысла жизни, порядком поднадоел Александру. И как Древнему, и как человеку. Просто удивительно, до чего люди не любят утруждать свой мозг и проверять качество лапши на ушах.
Юрик заметил интерес собеседника, опасливо покосился на Ирину — багровое облако над ней постепенно уменьшалось — и продолжил:
— Так вот, победи ваш Пермяк, у нас было бы гораздо больше проблем. Процесс мог легко выйти из-под контроля. Нашего контроля, я имею в виду: хозяин всё равно останется не внакладе. Просто сейчас, на пороге новой эры, эры его правления — если не прямого, то уж во всяком случае заметного и реального для всех, — нам важно остаться среди первых, не раствориться в толпе, да и вам тоже, кстати.
Постой, постой… Что-то подобное говорил Олег. Тогда, при последнем перед уходом Александра в леса разговоре. «Однажды мы почти растворились в этом океане… Мы потеряем свою культуру…» И тут же словно кто-то подсказал другие слова, недавно услышанные: «Знаешь, их идеи — как наркотик. Привыкаешь быстро, а вот избавиться…» Всё ведь вроде бы и правильное… «Вот же, блин! И думай теперь, кто прав: Олег или Юрик — или не правы оба? Или в чем-то правы и тот, и другой?