– Таких командиров, – немедленно отозвался Кайман, – пучок – пятачок.
– Ты где? – не обиделся Солнце.
– В такси еду. Полетаев, жизнь твоя станет адом. Красься!
– Увянь, чешуйчатый, – строго сказал Солнце.
Глаза цвета кофейных зерен заискрились от смеха: Света встряхнулась по-кошачьи и сползла на скамейку рядом. Неимоверно высокие каблуки золотистых сандалий стукнули по мостовой.
– Ничего-ничего, – коварно посулила она, – никуда ты от нас не денешься.
– И ты туда же, – с грустью сказал Полетаев. – Ну так чего делать-то будем? Командуй.
– Красить тебя пойдем!
– Нетушки, – упорствовал викинг. – Ну, раз конкретных предложений нет, пойдем, найдем гостиницу, номера займем. Вроде с бронью проблем не было, но мало ли. А там и Крокодилыч подтянется с чемоданами.
– А потом?
– Позвоним Шеверинскому. Таське-Тройняшке позвоним. Договоримся, где встретимся.
– А потом?
– А потом пойдем по магазинам, плавки купим и шлепанцы, – добродушно отвечал Полетаев. – Море же!
Синий Птиц курил акару.
Морской ветер играл белыми прядями, похожими на встрепанные птичьи перья. Сигарета в красиво вырезанных пухлых губах смотрелась непристойно.
Если травку тий-пай, менее вредную, чем всем привычный табак, со свойствами антидепрессанта, человечество приняло как родную, то по поводу курительного коктейля акары шли жестокие споры. Добро бы из-за ингредиентов, хотя «полупереваренное содержимое желудков молодых шараков, высушенное и измельченное» само по себе впечатляло. Легкий галлюциноген, акара могла провоцировать асоциальное и антисоциальное поведение, способствовать деформации личности, обострять аутоагрессию. Ее ограниченно использовали в наркологии – акара снимала ломку и вытесняла зависимость от тяжелых земных наркотиков, сама не вызывая привыкания. Но свободная ее продажа не поощрялась.
Димочка закупился на Диком Порту. Так сказал Север, Володя Шеверинский, одетый в штатское офицер Седьмой Терры, который таинственным образом был привязан к Синему Птицу.
«Синий Псих», – недружелюбно думала Лилен.
«Действует… – торжественно прошептал под конец Север и безмолвно застонал от счастья и облегчения. – Лена, у тебя не десятка. Уровень двенадцатый, не меньше!»
Таис шикнула на него, буркнула: «все испортишь», но Лилен уже оставила надежду что-либо понять, и даже не пыталась выстраивать из обмолвок цельную картину. Двенадцатый, так двенадцатый. Действует, так действует. Когда Птиц занимался делом, он становился задумчивым и спокойным. Спокойный Птиц был красивым. Не как парень: как сказочное существо. Лилен поймала себя на том, что красавчик Димочка напоминает ей Майка, похожего на гриб сморчок.