– Это потому, что я много грима положила. Но вообще, мне неудобно. Этот идиот меня перед всей публикой опозорил.
Зюзя вышел из-за стола, остановился у двери, глянул в зал.
– А сегодня этот азер есть? – спросил он.
– Откуда я знаю, я там не была.
Порожняк встал из-за стола, грубо схватил Катьку под руку и потащил к двери.
– Что ты делаешь? – взвизгнула она.
– Зекай туда. – Он ткнул пальцем в зал. – Есть там эта падла или нету?
Бегло окинув взглядом публику в зале «Маленького принца», Катька решительно покачала головой:
– Нет.
– Халдей за стойкой тот, что вчера был?
– Ты про бармена говоришь? Нет, не он.
– А где тот?
– Не знаю, выходной, наверное. Саша, отпусти руку, мне больно. И вообще, что произошло? Почему вы пристаете ко мне с этими дурацкими вопросами?
– Ничего, – процедил сквозь зубы Порожняк, отпуская Катьку. – Сербай свое хавло.
Он сел на свое место, с мрачным видом закурил, потом повернулся к водителю:
– Зюзя, накати-ка мне стопарик. Кирнуть хочу.
Тот послушно выполнил просьбу, глазами проследил за тем, как сто граммов водяры исчезают в глотке шефа, после чего поднес Порожняку бутерброд с икрой.
– Не, не хочу, – поморщился тот. – Душа не принимает.
– Может, кентовку надо собрать?
Порожняк угрюмо покачал головой:
– Не, рано еще. Покумекать надо. А то я своих пацанов знаю – начнут бушевать, а мне потом мазаться.
– Так ведь опасно, шеф. Если что, у меня только перо имеется. Может, хоть оруженосцу позвонить, пусть волыну притащит?
Порожняк вдруг отчетливо осознал, насколько шатким было его нынешнее положение. До сегодняшнего утра все шло в елочку, а теперь, после смерти Долбана, запрудненский авторитет снова встал перед необходимостью выбора между миром и войной.
Мир означал сытое, безбедное, спокойное существование, поездки с ветерком, развлечения с Катькой. Война же перечеркивала всю эту идиллию.
А куда денешься, если труп вон, в морге городской больницы? Пацаны уже знают об этом и наверняка сами собираются что-то предпринять. Если вовремя не накинуть на них узду, они таких дел наворочают…
Вроде бы Долбан никому из них корешом не был, но ведь он же свой, из «синих». Если зверям все с рук спустить, они же на кумпол сядут.
«Эх, – с тоской подумал Порожняк, – и куды бедному крестьянину податься?»
* * *
Самсон в одиночестве сидел за столиком на кухне своей малогабаритной квартиры и, окруженный клубами табачного дыма, тупо смотрел на ополовиненную бутылку водки.
В его отяжелевшей голове удерживалась единственная мысль – ты, Самсон, фраер, бык доеный. И кинул тебя этот валет червонный.