— Как я уже говорил вам, мисс Лингтон, это конфиденциальная информация. Пока мы не получим составленного по правилам юридического запроса, мы не имеем права…
— Я уже поняла, — останавливаю его я. — Можете не продолжать. Я все равно узнаю. Это наша семейная история. И мы имеем право знать.
— Позвольте мне вмешаться. — Эд наконец демонстрирует неподдельный интерес ко всей этой истории. — Кто-то украл картину?
— Возможно, — пожимаю плечами я. — Долгие годы она числилась пропавшей, а потом всплыла здесь.
— И вам известно имя продавца? — Эд обращается к Глэдхиллу.
— Известно, — неохотно признает тот.
— И почему вы скрываете его?
— Я уже объяснил, что информация конфиденциальная.
— Это что, государственная тайна? — наседает Эд. — Речь идет об оружии массового поражения? Угрозе безопасности страны?
— Разумеется, нет, — хранитель совершенно растерян, — но в договоре о купле-продаже есть пункт о неразглашении…
— Отлично. — Эд напускает на себя властный вид. — Завтра утром ждите моего юриста. Он быстро разберется с этой ерундой.
— Ерунда и есть, — радостно поддерживаю я напор Эда. — Мы это так не оставим. Вы знаете, что мой дядя — Билл Лингтон? Уверена, он сумеет обойти дурацкий пункт о неразглашении. Это наша картина.
Малькольм Глэдхилл раздавлен.
— В соглашении ясно говорится… — с трудом произносит он и останавливается. Он то и дело косится на свой портфель.
— Документ у вас с собой? — интересуюсь я.
— По чистой случайности, — осторожно говорит он. — Взял просмотреть дома. Разумеется, это копия.
— Почему бы нам не взглянуть? — вкрадчиво замечает Эд. — Обещаю, мы его не стащим.
— Я не могу его показать. — Хранитель крепче прижимает портфель к себе. — Я уже устал повторять, это не в моей власти.
— Ну что вы, — мягко говорю я, — мы все понимаем. Но ведь вы могли бы пойти нам навстречу и сообщить хотя бы дату приобретения. Это же не секрет.
Эд вопросительно смотрит на меня, но я притворяюсь, что не замечаю его взгляда. У меня есть план. Но поделиться с ним я не могу.
— Насколько я помню, это было в июне восемьдесят второго.
— А более точно? Посмотрите, пожалуйста. — Я по-кукольному хлопаю ресницами. — Прошу вас. Это очень нам поможет.
Хранитель бросает на меня подозрительные взгляды, но причину для отказа придумать не может. Он открывает портфель и достает папку с бумагами.
Я многозначительно смотрю на Сэди.
— Что ты хочешь? — не понимает Сэди.
Господи. И эта девушка еще уверяла, будто я медленно соображаю. Я киваю на хранителя, который уже вынул листок бумаги.
— Что ты хочешь? — нетерпеливо переспрашивает она. — Не понимаю!