— Звони, — были последние Надины слова. Перед тем как сесть в машину, Игорь Андреевич еще раз глянул на свое окно. Сердце у него сжалось: до чего же было дорого прилипшее к стеклу лицо сына!
Вадим Снежков собирался выскочить из редакции, чтобы где-нибудь перекусить, но тут в комнату вошел ответственный секретарь областной газеты с пожилой женщиной, явно прибывшей из деревни.
— Старик, вот, побеседуй с гражданкой, — попросил он.
— Но у меня обед, — поморщился Снежков.
— Выручи, Вадик. Человек издалека ехал… «Трижды корреспондент» глянул на женщину, в чьих
глазах стояла мольба, и обреченно махнул рукой:
— Так уж и быть…
Ответсекретарь с радостью передал посетительницу с рук на руки Снежкову и ретировался.
— Присаживайтесь, — сказал Вадим. — Что у вас?
Женщина осторожно пристроилась на кончике стула, вынула из потрепанной хозяйственной сумки газету и ткнула в очерк «Покой нам только снится».
— Хотела я, милок, погутарить с этим самым И. Морозовым, что прописал про Шмелева, да мне сказали, что И. Морозов уволился.
— Уволили, — поправил Снежков.
— За что? — испуганно спросила посетительница.
— Было за что. Впрочем, это не имеет значения… Что вас, собственно, привело к нам?
— Козлова моя фамилия, Евдокия Андреевна. А это, — она показала на одну из фотографий, иллюстрирующих очерк, где следователь Шмелев был снят вдвоем с фронтовым дружком, — мой Митя. — Женщина вздохнула. — Супруг, значит, законный.
— Ну и что? — нетерпеливо спросил Вадим.
— А то, милок. Этот самый Шмелев жизнью наслаждается, в героях ходит, а Митины косточки давно сгнили. — Она всхлипнула. — Даже не знаю, где могилка…
— Погиб, что ли? — помягчел Снежков.
— Если бы, — вздохнула Козлова. — Всю войну прошел целехонек, а в пятьдесят втором посадили. Десять лет дали, Через три года пришла похоронка из лагеря. — Евдокия Андреевна извлекла из сумки цветастый узелочек. — Все бумажки хороню, можете посмотреть…
— Потом, потом. А за что судили вашего мужа?
Евдокия Андреевна поведала Вадиму историю осуждения своего Дмитрия. Интерес к ее рассказу у Снежкова разгорался все больше и больше. Когда Козлова закончила, Снежков, не скрывая волнения, спросил:
— Вы уверены, что на снимке ваш муж?
— А кто же еще? — удивилась вдова. — Только глянула — сразу узнала.
— Можете подтвердить? — продолжал волноваться Снежков.
— Какая мне выгода врать, — обиделась Евдокия Андреевна. — Да ты сам посмотри, обманывает старуха или нет.
Она развязала узелок и среди пожелтевших от времени бумажек и истрепанных документов отыскала старую, выцветшую фотографию.