– Я даже не знала, что у тебя есть стационарный телефон, – заметила Уоллинг.
– Не у многих есть.
Он снял трубку на восьмом звонке. Но это оказалась не его дочь, а Эйбл Пратт.
– Хотел проверить, как ты там, – произнес начальник. – Подумал, если позвоню тебе по домашнему телефону и ты скажешь, что дома, значит, действительно дома.
– А что, я теперь уже под арестом?
– Нет, Гарри, просто волнуюсь о тебе, вот и все.
– Послушайте, с моей стороны не будет никаких нежелательных последствий. Но домашний режим несения службы не означает, что я должен сидеть дома двадцать четыре часа в сутки. Я узнавал в профсоюзе.
– Знаю, знаю. Но это и не означает, что ты должен принимать участие в каком-либо текущем расследовании.
– Совершенно верно.
– Тогда чем занимаешься?
– Сижу на задней веранде с подругой. Пьем пиво и наслаждаемся ночным воздухом. Это вас устраивает, шеф?
– С кем-то, кого я знаю?
– Сомневаюсь. Она не любит копов.
Пратт рассмеялся, и Босху показалось, что он наконец успокоил начальника в отношении своей деятельности.
– Тогда отпускаю тебя к твоим занятиям. Желаю приятного вечера, Гарри.
– Да, если удастся держаться подальше от телефона. Я позвоню завтра.
– Я буду на месте.
– Я тоже. Доброй ночи.
Босх повесил трубку, заглянул в холодильник на предмет случайно затерявшегося пива и вернулся на веранду с пустыми руками. Рейчел ждала его с улыбкой на лице и покрытой мокрыми пятнами карточкой в руке. К карточке была прикреплена розовая ломбардная квитанция.
– Эврика!
Она вручила карточку Босху, и тот отступил на шаг в дом, где было светлее. Сначала он прочитал карточку, заполненную синими чернилами, которые частично расплылись от воды, но все еще были читаемы:
Неудовлетворенный клиент – 12.02.92.
Клиент предъявил претензию, что его вещь продали до истечения 90-дневного срока. Ему была показана квитанция и сделано пояснение. Клиент выразил недовольство и заявил, что 90 дней не должны включать в себя праздничные. Выругался и хлопнул дверью.
Д. Дж. Ф.
Розовая ломбардная квитанция, прикрепленная к карточке рекламации, содержала имя Роберта Фоксуорта, с датой рождения 03.11.71 и адресом по Фаунтин-авеню в Голливуде. Вещь, заложенная в ломбард 8 октября 1992 года, была означена как «фамильный медальон». Фоксуорту заплатили за нее восемьдесят долларов. В нижнем правом углу квитанции имелось поле для отпечатка пальца. Бороздки кое-как угадывались, но в целом чернила либо смылись, либо выцвели из-за высокой влажности в коробке.
– Дата рождения совпадает, – сказала Рейчел. – Плюс имя имеет сродство на двух уровнях.