Бэйб сцепил пальцы на коленях.
Они уже пили красное бургундское. «Бон Марэ'62».
Бэйб осушил свой бокал и кивнул официанту, тот подлил еще.
Док улыбнулся Эльзе.
– Вы скучаете по своему дому? Где он? В Швейцарии?
– По-моему, все иногда скучают по дому. А вы?
– Я пытаюсь угадать, – сказал Док, – где же именно этот дом? Я плохо знаю Швейцарию. Цюрих да Женева – вот и все.
– Я не оттуда.
– Должны же вы быть откуда-нибудь?
– Крохотное местечко. Никому не известное.
Что это она вдруг засекретничала, удивился Бэйб. Она жила около озера Констанс, сама ему ведь говорила, почему бы и Доку не сказать?
– Готов спорить, вы бегаете на лыжах, – предположил Док, меняя тему разговора.
– Я швейцарка, этим все сказано.
– Не понял, – покачал головой Док.
– Был такой случай. Какой-то валлийский актер, не помню его имени... Он снимался в больших картинах, но их названий я тоже не помню... Совсем не умею рассказывать.
– Да, рассказываете вы неважно, – согласился Док.
Они оба рассмеялись.
– Не важно кто, может, и Дэвид Бартон. Предположим, это был Дэвид Бартон, он был из Уэльса, и его спросили о его роли в фильме или, может быть, в спектакле, не помню, или то, или другое...
– Вы отвратительно рассказываете, – заключил Док.
И опять они захихикали.
Бэйб взглянул в ее голубые глаза. Казалось, они никогда еще не были так прекрасны. Он боялся, что сотворит нечто ужасное, просто ужасное, поэтому изо всех сил стиснул ладони коленями.
– Не важно, что это было, пьеса или фильм, важно то, что по роли ему надо было петь, и вот продюсер или постановщик, кто-то из них, а может, оба вместе, они и спрашивают его, умеет ли он петь, а Бартон отвечает: «Я – валлиец, и этим все сказано».
– Не понял, – сказал Док.
– Валлийцы очень гордятся своей музыкальностью, – объяснила Эльза.
– А швейцарцы – умением ездить на лыжах. Теперь понял, – Док опорожнил свой бокал, заказал еще бутылку. – А где вы учились лыжам?
– Озеро Констанс. Рядом маленький городок, там я прожила всю свою жизнь.
– Бог ты мой! – воскликнул Док, оживляясь. – Я знаю это место. В нашей компании работает один лихой лыжник, и он уже плешь проел, простите, очень надоел всем своими разговорами о лыжах, о том, была ли снежная буря в Китубуле, какой глубины долина Скуар и как здорово подниматься на вертолете на канадские вершины и катиться оттуда по свежему снегу. Если вы думаете, что буровое оборудование – это скука, то вы бы послушали этого типа...
– Вы рассказываете еще хуже, чем я, – съязвила Эльза.
Док заржал. Сидящие за двумя соседними столами с испугом взглянули на него.