— Ролли? — Алекс покачала головой. Слезинка тут же сорвалась и покатилась по щеке. Она отерла ее дрожащим пальцем. — Нет. Я этого не делала. Я ничем не могла помочь. Нет, это не моя вина.
— Иногда это не имеет значения, Алекс. Я тоже не посылал свою жену в соседний магазин в десять вечера. Я не ходил туда, не наводил пистолет, не вышибал ей мозги. Иногда это не имеет значения, — мягко повторил он и отставил бокал в сторону. Алекс стояла в оцепенении. Молчание нарастало и становилось тяжелым. Липаски, разряжая ситуацию, обернулся к плите. — Любите хлеб с чесноком?
— Конечно.
Сбоку на серванте она заметила фотографию симпатичной женщины в серебряной рамке. Ничего особенного, даже при хорошем освещении и умелом макияже. Детских фотографий она не обнаружила.
Сколько же ночей он провел, размышляя об этом в одиночестве? Смерть всегда бессмысленна. Конечно, не для таких, как Габриэль Дэвис. Она пыталась представить, как переживал Липаски. Понять, делал ли он это молча, сохранил ли он ее вещи и доставал ли иногда, чтобы прикоснуться к ним, как она вдыхала запах Ролли, оставшийся в наволочке.
На плите булькала и всхлипывала кастрюлька с соусом. Липаски снял ее с огня и переставил на подставку. Загремела другая кастрюля, для спагетти.
Алекс налила себе бокал вина. Осторожно попробовала. Горьковато-сладкий вкус блаженно распространился во рту. Маленький глоток оказался еще лучше. Она подержала напиток в рту, стараясь ощутить весь букет, потом проглотила. По телу разлилось приятное тепло.
— Кажется, вы что-то говорили про алкоголиков?
— Именно так и поступают все алкоголики.
Когда спагетти дошли до нужной кондиции, Алекс была уже готова. Вино ударило в голову быстрее, чем она предполагала. Вялые пальцы уже плохо слушались, когда она собралась в очередной раз наполнить себе бокал.
Липаски перехватил бутылку и отставил ее на край буфета. Она повторила попытку, но он не убрал руку.
— Вы кто мне, мать, что ли? — проговорила Алекс, и фраза показалась ей такой же приятной, как хорошее вино.
Серые глаза вновь стали сонными, отстраненными.
— Ваш надзиратель. Вам хватит.
— Вы явно забыли, как надо ухаживать за дамой, Липаски.
Вместо ответа он поставил перед ней тарелку спагетти — дымящуюся смесь бледной лапши и красного соуса. Пахло восхитительно, но она не могла есть. Тем временем Липаски принес вторую тарелку, а бутылку поставил на свой край стола. Так, чтобы она не дотянулась. Его бокал все еще был наполовину полон.
Он пренебрег обычной застольной беседой и молча принялся за еду. Алекс, сделав над собой усилие, тоже попробовала и не смогла остановиться, пока тарелка не опустела. Она вспомнила, что уже несколько дней почти ничего не ела. Липаски поглядывал на нее с легкой улыбкой.