Но боевая подготовка это одно, а реальный бой — совсем другое. Необстрелянным юнцом он упивался знаменитым бестселлером «Уловка-22». Главный герой этой книги неожиданно понял главный секрет войны: «Вот оно, что, мать вашу! Все хотят меня убить». Он любил это место. Он вспомнил эти слова, когда попал в самую первую свою передрягу. Пули вьетконговцев свистели совсем рядом, срезая ветки у него над головой, ребята из его команды «А» умирали от ран у него на глазах. Он испытал тогда жгучий стыд, заметив, что брюки у него намокли. И тут его схватил за руку тот, местный, и оттащил на безопасное расстояние.
Вьетнамец спас ему жизнь и он же раскрыл ему глаза на духовный смысл жизни, понимание которого отныне связывало их воедино.
У этого человека, не ведавшего, что такое страх, Рэмбо научился побеждать собственную слабость. Дело даже не в том, чтобы побеждать, а в том, чтобы вообще не испытывать страха. Религия дзэн изменила его отношение к жизни. Стоит ли бояться смерти, если знаешь, что смерти нет и в помине? Если ты уверен в иллюзорности и тщете всего сущего. И жизни тоже нет. Нет этого дерева, утесов, бабочек. Есть лишь сон, заблуждение, видимость. Волшебная сказка, рассказанная нам Творцом. Для человека, научившегося понимать разницу между истинным и мнимым, не существует того состояния, которое непосвященные называют смертью. Завершив свой жизненный путь, он не умирает, а соединяется с высшим божеством, которое и есть истина. Так замыкается круг жизни, исполняется предначертание судеб.
Труден путь посвящения. Он требует от человека большого усердия. Если ты просто отвергаешь жизнь, если не ценишь то, что даровано тебе свыше, пусть даже в этом иллюзорном существовании, если ты, слепец, призываешь смерть, то никогда тебе не обрести высшую истину, никогда не соединиться с Творцом. После своей кончины ненасытным вампиром ты снова вернешься к людям.
Свое мужество Рэмбо черпал в этом глубинном озарении, в понимании преходящей ценности жизни и ее соблазнов. Он-то знал, что победе Вьетконга способствовало не колебание американского правительства, а дзэнов-ское отношение к жизни и смерти. Стойкость вьетнамцев объяснялась тем, что они прекрасно понимали: годы, столетия не значат ровным счетом ничего. Джунгли, бурные горные реки, пули, косившие их солдат, тоже ничего не значат. Но в этой своей, земной, дарованной Творцом жизни они должны соблюдать правила игры: делать вид, что считают ее реальной. Ибо такова воля Творца.
Для обычных американцев, тех, кто считал Диснейлэнд и кока-колу символами своей реальности, — для них пули, свистящие в джунглях, оранжевый газ и стоны умирающих оказались выше человеческих сил. «Не могу больше!