— Значит, второе Коу Фуонг Бао?
Он чувствовал себя круглым идиотом. И не потому, что едва не убил ее — то была все-таки вынужденная предосторожность, — а потому, что, когда ему впервые назвали ее имя, он ведь перевел его на английский. По-вьетнамски «Коу» означает «девственница».
— Вы понимаете, что значит мое имя? — спросила она. Он кивнул.
— Моя мать была актриса, — попыталась объяснить она и замолчала. — А вы и есть тот самый Рэмбо?
Он снова кивнул.
— Еще секунда, — и я мог бы убить вас.
— Я была тут в засаде. Вы появились не в условленное время, и я приняла вас за бандита. Почему вы опоздали?
— Да так, были кое-какие сложности. Парашют не раскрылся.
Они смущенно смотрели друг на друга.
Вижу по глазам, — засмеялась она, — что вы не ожидали увидеть женщину. Он пожал плечами.
— Это что-нибудь меняет для вас? Он отрицательно покачал головой.
В Америке есть такая штука, называется «Движение за освобождение женщин».
— Звучит на коммунистический манер. Теперь засмеялся он.
Объяснить сложно, но в общем, смысл такой: не важен пол человека, а важно, как он делает свое дело.
Ну, тогда вам не о чем беспокоиться. — И она снова заговорила по-английски. — Давайте перейдем на английский, мне бы хотелось попрактиковаться.
— Вы здорово говорите, — признал он. — Где вы учились?
— В Сайгонском университете. В мирное время. Значит, ей не двадцать пять, а тридцать с небольшим.
Она вздернула круглый подбородок.
— Между прочим, имею степень магистра. По экономике. — Она погрустнела. — Но это теперь ни к чему — всем заправляют коммунисты. Послушайте, а вы не торопитесь? Хотите поесть?
Он хмыкнул.
— Еще бы. Что у вас с собой?
Коу сняла со спины полотняную котомку с едой, развернула ее. Он видел такие раньше. У мертвых вьетконговцев.
— Знаете, что у меня тут? Нвак нам. У него потекли слюнки.
Она разложила на пальмовых листьях рис, пропитанный соусом, запах которого дразнил его.
Рэмбо подвинул к себе один лист, взял предложенные ему палочки. Сколько времени прошло с тех пор, как он пользовался ими в последний раз? Он принялся уписывать рис, демонстрируя ей, что еще не забыл, как пользоваться палочками.
А у вас действительно есть ученая степень? — спросил он с набитым ртом.
Будьте уверены. Просто на вашем языке мне трудно говорить.
Он положил себе еще рису.
Что это за подливка?
Рыбная.
— А, помню такую.
Во рту оставался вкус чего-то острого и маслянистого. Он потянулся за новой порцией риса и опять засмеялся, сам не зная отчего.
Сверху на них все так же взирал невозмутимый Будда.