Но ты улизнул от меня, хоть и был слабым и больным. Мой командир рвал и метал от ярости. Солдаты надо мной потешались. Я лишился доброго имени. Думаю, поэтому меня так и не перевели из…
Тай повернулся в сторону джунглей и грязно выругался.
Сбоку послышался голос, Рэмбо и Тай обернулись. Со стороны барака к ним приближался капитан вьетнамской армии. Пожалуй, единственный человек во всем лагере, дороживший своей честью и достоинством.
— Начинайте, сержант.
— Я как раз разъяснял процедурные вопросы. Приблизившись к Рэмбо, офицер застыл по стойке смирно.
— Меня зовут капитан Вин. А вас? Рэмбо молчал.
— Вы скоро назовете свое имя. Я уже переговорил с моим командованием по поводу вашего прибытия. Им нужна информация. Разумеется, вы явились сюда не по собственному желанию. Вертолету не удалось взять вас. На нем не было опознавательных знаков. Кто был в том вертолете? Кто отдал вам приказ направиться сюда?
Рэмбо хранил молчание.
— Вы ответите на все мои вопросы. В самом ближайшем времени.
Вин махнул рукой Таю и отошел в сторону, точно боясь запачкать свой мундир. И вытер руки.
Тай кивнул, повернулся к Рэмбо, поднял нож.
Надеешься, что я пущу в ход это? Вспомнил про свои шрамы на груди и спине? Нет. За это время мы произвели кое-какие усовершенствования. Думаю, ты их оценишь.
Рэмбо в изумлении почувствовал, как солдаты подняли распятие, ухватившись за основание оси. Его ноги повисли высоко в воздухе. Туловище качнулось влево, что отозвалось страшной болью в плечах.
Бамбуковое распятие застыло в воздухе.
Изнемогая от боли, Рэмбо свесил голову и увидел…
Яму.
Она была шириной в восемь футов. И глубиной в десять. Солнце стояло в зените, и он отчетливо видел ее дно. Никакая тень не искажала то, что он сейчас видел. Никакого обмана зрения быть не могло.
И все-таки…
Он убеждал себя в том, что его обманывает зрение. Потому что дно ямы шевелилось.
Змеи, решил он сперва. И тут же понял, что это не змеи. Зыбь.
Словно дышит сама земля. Можно сказать, пузырится.
И тут до него дошло: дно ямы не земная твердь.
Он в ужасе поежился. Плечи пронзила боль.
Ибо он понял: дно ямы не земная твердь и не вода. А что-то среднее между ними. Что-то вязкое, напоминающее зыбучие пески, воронки на болоте…
Рябь шла безостановочно, перекатываясь от одного края к другому. По всей поверхности бурлили водовороты.
Пузырьки в… Да, это слизь, решил он. И она пузырится вовсе не от жары. Нет, под ней что-то есть.
Бурозеленая слизь, от которой исходит тошнотворная вонь. Экскременты, гниющая пища, тлеющие останки животных и прочая мерзость. И все это, разлагаясь, перемешивается между собой, образуя полужидкий компост.