Ракоци сел к письменному столу и подтянул к себе стопку бумаги.
— Дело не в этом. Иван объят душевной агонией, отнимающей у него последние силы. — Взяв в руки угольный стерженек, он углубился в расчеты. Крупный топаз нуждался в большем количестве материалов, к тому же пропорции ингредиентов требовали корректировки.
— Он умрет? — спросил Роджер бесстрастно.
— Все умирают, — сказал Ракоци, потянувшись за новым листком. Он, как и его слуга, говорил на обиходной латыни. — Каждый — в свое время.
— В свое время, — повторил Роджер и надолго умолк. Его вполне устраивала царившая в помещении тишина, нарушаемая лишь завыванием зимнего ветра. Только когда хозяин оторвал глаза от бумаг, Роджер разрешил себе задать ему новый вопрос: — Вы провели тут весь вечер?
Ракоци усмехнулся.
— На деле, дружище, ты хочешь спросить, заглядывал ли я сегодня к супруге. Нет, не заглядывал. — Он помолчал и, не дождавшись ответа, продолжил: — После венчания я посетил ее покои лишь раз, чтобы убедиться, все ли в порядке. Но она была холодна. Признаться, я тем не огорчился, ибо решил, что смогу навещать ее по ночам, однако… — Темные глаза его помрачнели. — Когда в ней начинало разгораться желание, она почему-то пугалась и просыпалась. И пару раз чуть было меня не увидела, так что я оставил попытки. — Он удрученно махнул рукой.
— Что же она о вас думает? — пробормотал Роджер, явно обеспокоенный щекотливостью ситуации, уничижающей его господина.
— Вернее, о моей сдержанности? Я не знаю, — ответил Ракоци, помолчав.
— Прискорбно, — уронил Роджер. Ветер за окнами взвыл, что-то заскрежетало, и он невольно покосился на ставни. — Не развести ли огонь?
— Пока не стоит, — сказал Ракоци, затем спокойным тоном добавил: — Конечно, прискорбно. Как для меня, так и для нее. — Он встал с табурета и принялся расхаживать перед тиглями, тщательно оправляя фланелевый черный халат. — Я ведь как-никак дал клятву хранить этой женщине верность. — Взгляд его упал на большой высокий сундук. — Сколько у нас их осталось?
— Четыре, — ответил Роджер, ничуть не смущенный внезапным поворотом в беседе. — А еще свежей землей набиты ваши матрасы, подметки и каблуки.
— Я хочу доверить доставку новой партии карпатского грунта графу Зари. — Поймав удивленный взгляд Роджера, Ракоци рассмеялся. — Да-да, он еще здесь. Спасибо Борису Федоровичу, это ему удалось убедить Ивана, что Баторию не понравится, если его уланы погибнут в снегах. Так что отъезд отложили еще раз.
— А граф не задастся вопросом, зачем вам нужна венгерская почва? Да и короля Стефана это вполне может заинтересовать.