Отец Погнер с отцом Ковновским также отлучались из миссии. Трижды, по крайней мере, и каждый раз — на полдня. Где они пропадали, мне тоже неведомо, ведь отец Ковновский дневников не ведет, а отец Погнер зашифровывает все свои записи, и ключа к ним я пока что не подобрал.
После снежной бури, разразившейся два дня назад, наши католики вообще никуда не выходят, исполняя приказ государя, повелевшего всем, кроме Ракоци, инородцам сидеть по домам до тех пор, пока улицы не будут расчищены и опять не появится возможность должным порядком за ними следить. Если Федор Иванович разрешит, в миссии будет праздноваться Крещение — со службой, которую они называют торжественной мессой, и последующим постом, запрещающим употреблять красное мясо. Этот праздник с ними разделят и немцы, но не англичане, оборвавшие с Римом все связи.
Клянусь спасением души моей матери, что все, о чем здесь написано, изложено точно. Обязуюсь в ближайшем времени разгадать код шифра, которым пользуется отец Погнер, и вызнать, где он бывает помимо царских палат.
Собственноручно, Юрий.
4 января 1585 года по польскому календарю».
Государь всея Руси пихнул пухлой ручкой корону, и та свалилась с его головы. Двор замер, но Федор ничуть не смутился.
— Братец Борис, — позвал он высоким, ребяческим голосом. — Я снова обронил эту шапку. От нее у меня зудит голова.
Борис, великолепный в своем золотом роскошном кафтане, встал на колени и протянул корону царю.
— Не послать за митрополитом, батюшка, чтобы тот вновь водрузил ее на тебя?
Именно так поступил бы Иван, и все о том знали.
— Нет, — сказал Федор, кладя корону себе на бедро. — Она тяжела, а мне жарко. — Он поморщился. — Встань с пола, Борис Федорович, сделай милость. Вы все вечно тут ползаете передо мной на коленях, а мне надоело на это смотреть.
Новая незадача, подумал Борис, поднимаясь.
— Что ты собираешься предложить мне? — живо поинтересовался Федор, и лунообразное лицо его засветилось от предвкушения. Одна нога царя нетерпеливо раскачивалась, ударяя каблуком по вычурной ножке трона. — Новое увеселение, да?
— Да, — с неприметным вздохом ответил Борис. — Да, тут собрались люди, желающие порадовать тебя, батюшка. Они инородцы. — Он вновь поклонился царю, но уже не падая ниц, и поспешил покинуть пределы тронного зала.
Среди полудюжины ожидающих был и Ракоци, и Борис обрадовался, завидев его. Подойдя, он заговорил с ним на греческом языке:
— Боюсь, новая драгоценность не очень-то развлечет государя.
— На этот раз при мне вовсе не камни, — откликнулся Ракоци, оглядываясь на пожилого долговязого немца. — Поскольку германец все носит царю миниатюрных лошадок, я также решился не отставать от него. — Он похлопал ладонью по блестящему боку небольшого ларца.