Василий не мог допустить, чтобы последнее слово не осталось за ним, к тому же он был возмущен.
— Их надо пороть — вот и все здравомыслие, пока не возьмутся за ум.
Что-то вспыхнуло в темных глазах венгра, но тут же потухло.
— Я буду иметь в виду это, князь. — Сказав так, он дал стражникам знак и направился к царской опочивальне.
Провожая противника взглядом, Василий внезапно подумал, что, если дошло бы до драки, ему от самоуверенного и хитрого венгра досталось бы много больше, чем тому от него.
Войдя в опочивальню, Ракоци перекрестился на образа и, согласно польскому этикету, встал на одно колено, ожидая, когда властелин всея Руси соизволит к нему обернуться. Но тот даже не шевельнулся и все так же внимательно глядел в окно.
— Государь, — наконец сказал Ракоци после длительной паузы, и царь Иван подскочил на месте, испустив испуганный крик.
— Фу, это ты, — пробормотал он, крестясь.
— Прибыл по твоему велению, государь, — откликнулся Ракоци, ощущая спиной взгляды стражников.
— По моему. Да, да, да, — согласился Иван и указал на окно. — Там лопарские колдуны.
— Я видел их, когда шел сюда, государь, — произнес Ракоци осторожно, пытаясь навскидку определить, в каком состоянии царь. — Они, похоже, греются у костра.
— Не греются, — возразил поспешно Иван. — Они смотрят в огонь, чтобы узнать, что мне уготовано.
Ракоци помедлил, соображая, какого ответа от него ожидают.
— А надо ли это знать? — спросил после паузы он.
— Обыкновенному смертному — нет, — ответил Иван и, задрав голову, поскреб подбородок. — Но я царь, и моя судьба — это судьба всего государства. Волей-неволей мне надобно ведать, что со мной станется, чтобы не кинуть Русь на иноверцев или татар.
Ракоци вслед за царем осенил себя крестным знамением, словно бы разделяя его тревогу.
— Истолкование знаков — трудная вещь. Эти люди… Они действительно могут заглядывать в будущее?
— Надеюсь, — сказал Иван и вдруг горько всхлипнул. — Я уже так измучился, что хватаюсь за все. — Он кашлянул. — Мне надобно знать свою участь. Господь милостив, однако митрополит не дает мне пойти по стезе вышнего промысла. Я вынужден обратиться к нехристям, раз уж наш главный церковник не знает, как снять пелену с моих глаз. Или не хочет. О, он великий упрямец, московский митрополит. Я мог бы объявить его патриархом, однако не стану, если он не склонится предо мной. Что думаешь, венгр, прав ли я?
— О, государь, на этот вопрос у меня нет ответа. — Ракоци опечаленно покачал головой. — Король, приславший меня сюда, католик. Высказав свое мнение, я его подведу.