Дойдя до конца улицы, Хенчард пересек тенистую аллею на валу, спустился по зеленому откосу и остановился среди жнивья. На желтом поле копны высились, как шатры, и те, что стояли далеко, терялись в пронизанном лунном светом тумане.
Хенчард спустился туда, где работы были уже закончены, а Дональд и Люсетта вышли на поле в другом месте, и Хенчард видел, как они идут между копнами. Они не думали о том, куда идут, они просто шли вперед, и их извилистый путь вскоре стал отклоняться в сторону Хенчарда. Встреча с ними не сулила ничего хорошего, и Хенчард, подойдя к ближайшей копне, сел под нею.
– Я разрешаю, – весело промолвила Люсетта. – Говорите что хотите.
– Хорошо, – отозвался Фарфрэ таким тоном, по которому можно было безошибочно распознать страстно влюбленного человека (при Хенчарде он еще ни разу так не говорил).Многие будут за вами ухаживать, потому что у вас прекрасное общественное положение, потому что вы богаты, талантливы и красивы. Ну, а сможете ли вы удержаться от соблазна стать одной из тех дам, которые окружены толпой поклонников… да… сможете ли удовольствоваться одним, весьма скромным?
– Это тем, кто говорит со мной? – спросила она со смехом. – Прекрасно, сэр, что же дальше?
– Ах, боюсь, что мое чувство заставит меня позабыть о хороших манерах!
– В таком случае, надеюсь, вы навсегда о них забудете, если у вас не хватает их только по этой причине. – Она произнесла несколько слов, которых Хенчард не расслышал, потом сказала: – А вы уверены, что не будете ревновать?
Фарфрэ сжал ее руку и этим, видимо, убедил ее, что ревновать не будет.
– Вы теперь уверены, Дональд, что я не люблю никого другого, – сказала она. – И все же мне хотелось бы кое в чем поступать по-своему.
– Хоть во всем! Но что именно вы имеете в виду?
– А если я, например, не захочу навсегда остаться в Кэстербридже, поняв, что здесь я не буду счастлива?
Хенчард не услышал ответа; он мог бы услышать и его, и многое другое, но не хотел подслушивать. Фарфрэ и Люсетта пошли в ту сторону, где работали люди и где снопы – по дюжине в минуту – грузили на повозки и фургоны, увозившие их с поля.
Люсетта настояла на том, чтобы расстаться с Фарфрэ, когда они подошли к рабочим. У него к ним было какое-то дело, и он упрашивал ее подождать несколько минут, но она была неумолима и отправилась домой одна.
Тогда Хенчард тоже ушел с поля и последовал за ней. Он был в таком состоянии, что, подойдя к дому Люсетты, даже не постучал в дверь, а открыл ее и прошел прямо в гостиную, ожидая найти там хозяйку. Но в комнате никого не было, и он понял, что, сам того не заметив, второпях опередил Люсетту. Однако ему не пришлось долго ждать; спустя несколько минут он услышал шуршанье ее платья в передней, а потом негромкий стук закрывающейся двери. И вот Люсетта вошла в гостиную.