Свет здесь был такой тусклый, что Люсетта сначала не заметила Хенчарда. Увидев его, она слабо вскрикнула, и это был почти крик ужаса.
– Как можно так пугать меня? – воскликнула она, покраснев. – Уже одиннадцатый час, и вы не имеете права приходить ко мне без зова в такое время.
– Не знаю, имею я право или нет. Во всяком случае, у меня есть оправдание. Не пора ли мне перестать думать о всяких приличиях и обычаях?
– Приходить так поздно не принято, и мне это может повредить.
– Я приходил час назад, но вы не пожелали принять меня, а теперь я пришел потому, что думал, вы дома. Это вы плохо себя ведете, Люсетта, а не я. Не к лицу тебе так швыряться мной. Может, напомнить вам то, о чем вы, должно быть, позабыли?
Она опустилась в кресло и побледнела.
– Я не хочу слышать об этом… не хочу слышать! – пролепетала она, закрыв лицо руками, когда он, подойдя к ней вплотную, начал говорить о былых днях на Джерси.
– А не худо бы послушать, – сказал он.
– Все это кончилось ничем и – по вашей вине. Так почему не предоставить мне свободы, которой я добилась ценой таких страданий! Если бы я знала, что вы хотите жениться на мне, потому что любите меня, я теперь, может быть, и считала бы себя связанной. Но я быстро поняла, что вы решились на это из жалости… для вас это просто выполнение неприятного долга… я за вами ухаживала во время вашей болезни и скомпрометировала себя, вот вы и решили, что должны вознаградить меня. После этого я уже не могла любить вас так глубоко, как раньше.
– Так почему же вы приехали сюда искать меня?
– Я думала, что, раз вы свободны, я должна выйти за вас замуж, потому что этого требует моя совесть, хотя я… уже не так сильно любила вас.
– А почему же вы теперь думаете иначе?
Она молчала. Ясно, что совесть имела над нею власть только до тех пор, пока в дело не вмешалась новая любовь и не захватила эту власть. Поняв это, Люсетта на минуту забыла о тех доводах, которыми сама отчасти оправдала себя: ведь, обнаружив недостатки Хенчарда, она решила, что в известной мере имеет право не рисковать своим счастьем – не вручать его такому человеку, раз уж она в свое время избежала брака с ним. Она смогла только сказать:
– Тогда я была бедной девушкой, но теперь обстоятельства мои изменились, так что я уже не та, какой была прежде.
– Это верно. И поэтому мое положение не из легких. Но я не притронусь к вашим деньгам. Я охотно пойду на то, чтобы вы тратили каждый свой пенни только на себя. Да и вообще этот ваш довод не к месту. Тот, о ком вы думаете, не лучше меня.
– Если бы вы были таким же хорошим, как он, вы бы оставили меня! – воскликнула она страстно.