Атанас был человек веселый в личной жизни и строгий, придирчивый и щепетильно честный в общественных делах. Готовый с открытой душой голодать, чтобы помочь попавшему в беду товарищу, он на своем предприятии распекал всех за перерасходованный грамм сахара и поднимал такой шум, что даже старый вахтер начинал чувствовать себя виноватым и смущенно забивался в свою будку. Бай Атанас имел право на три комнаты, но от одной добровольно отказался: ему, мол, стыдно «располагаться помещиком», когда у стольких «молодых и способных людей» нет крыши над головой. Человек остроумных решений в своем ремесле, он выработал себе простую, но своеобразную житейскую философию, которой чаще всего делился с дочерью: «Живи честно, в своей работе стремись стать лучшим, а за правое дело, если потребуется, иди на смерть с веселой душой». Догадываясь о чувствах, которые его дочь питала к Андрею, он не пропускал случая, застав их вдвоем, заметить: «Был бы я женщиной, я бы на тебя ноль внимания, пока ты в геологии великих дел не совершил». И добавлял, поглаживая седые усы: «Сказать по правде, никакого уважения у меня к историческим личностям, вроде Наполеона, нет, но то, что он твердил своим солдатам, у меня всегда в голове сидит. То есть что солдат, который не стремится стать генералом, гроша ломаного не стоит. Ежели это на наш язык перевести, то выходит так: «Уж там как хочешь, но в этой жизни ты обязан сделать что-нибудь большое. Иначе на кой черт ты родился? Небо коптить?»
Однажды Андрей спросил его:
— Бай Атанас, а ты к каким большим целям стремишься?
Директор «Красной звезды» сдержанно засмеялся.
— Я-то? Я, парень, к тому стремлюсь, чтобы мои конфеты были самые вкусные и самые дешевые.
Жена его, Севастица, худая женщина, родом из Свиштова, из когда-то зажиточной, но давно разорившейся семьи, все еще носила на голове кок и, целыми днями тенью бродя по дому, приходила в ужас, если замечала пыль на спинке стула или окурок, брошенный на выметенные и выскобленные плиты двора. Хотя она ходила по этому двору уже много лет, она все не могла привыкнуть к статуэтке голого юноши, торчавшей посреди круглого бассейна, где в дождливые месяцы журчал маленький фонтан. Каждый раз, проходя мимо голого юноши из потемневшей бронзы, она поджимала губы и отворачивалась.
Второй этаж дома занимали два брата — холостяки, офицеры пограничных войск. Сейчас там жили их родители — кроткие, тихие люди, пенсионеры. Мать без устали вязала носки и свитера для сыновей, а отец перелистывал иллюстрированное журналы, иногда почитывая что-нибудь вслух. Вечером они сосредоточенно и задумчиво играли в домино, а в девять часов ложились спать.