«Что случилось?» – тупо подумал 52-Тим. Он не узнавал космос – над ним сияли точки целей, уже никому не интересных, а глубоко внизу горбатилась дымчато-красная поверхность полигона. Там сверкнула яркая точка, похожая блеском на обечайки истребителя, кружащие повсюду.
– Живой? – спросил 20-Соз. – Что-то я не вижу твою капсулу.
– А я не вижу тебя… Ты внутри? Почему вокруг так много обломков?
Он услышал слабое шипение возле правого уха, а слева, напротив, тянуло холодным воздухом от встроенного в костюм регенератора воздуха. Почему-то стало трудно дышать, словно кто-то злобный сдавил 52-Тиму трахею.
– Подожди-ка, 52-Тим… – озабоченно пробормотал лейтенант, внезапно забыв о всякой субординационной этике. – Твоя капсула разбита, я поймал ее слабый сигнал. Что это за шипение у тебя в шлеме?
– Утечка, – выдохнул 52-Тим.
В глазах у него плясали светлячки обломков, и ему почему-то показалось, что они пустились вокруг его тела в танец. 20-Соз, укрытый бронированной оболочкой куба со всеми системами жизнеобеспечения, медленно вращаясь удалялся от него.
– Они говорят, что медицинский блок уже стартовал, – услышал капрал далекий голос командира. – Эй, ты жив? Продержись еще минут 10! Слышишь, тухлый хвост?! Ты выжил при взрыве этой проклятой штуки, а теперь задохнешься? Сожми зубы, не двигайся!..
Конец ассоциации 15
Никлас очнулся с полным ощущением жестокой асфиксии. Организм словно окаменел, переключившись на экономный расход кислорода и энергии, и историку пришлось отдать команду нанороботам на активацию всех жизненных функций. «Опять! – подумал он. – Сначала в песке пропал, а теперь в космосе!»
Он с облегчением открыл глаза, вздохнул и размялся, изгоняя остатки холодного страха из стянутых онемением мышц. Неужели славная история удачливого воина неизвестного мира окончилась так нелепо? Историку было жаль этого хвостатого парня, в шкуре которого он провел столько времени, что готов был считать его своей второй личностью. И теперь, если 52-Тим действительно погиб, его свирепых нагрузок в тренажерах, игр с верткими целями и 18-Евой, жестокой дикости его мира боевых машин и войны не будет хватать в размеренной жизни Никласа.
Но как же остальные шесть кассет «U2»? А времени было уже – 23:00. историк решил, что на сегодня с него хватит, и отправился в бассейн, задумав отмыть чужую чешую песком и легкой щелочью. В лаборатории, мимо которой проходил Никлас, торчал «Динго» и что-то рассчитывал на терминале.
– Никлас-9! – воскликнул он. – Помогите советом.
– Проблема? – Отрешиться от гибели кассетного «я» в обществе биоформы тоже не мешало.