– Как помочь вам, босс? – воскликнул энтроп.
– Загрузите мне кассеты мнемографа в почтовый ящик, – распорядился историк. На полках в кабинете их лежало не меньше пятисот штук, и в них наверняка содержалась значимая информация. Если Деев не пренебрегал своей обязанностью и постоянно транслировал действия, слова и мысли под запись… – Только за последние пять лет, более ранние не нужно. С момента вашей экспансии, короче говоря.
– Это необходимо? – насупился негэнтроп. Если бы не код доступа, полученный Никласом от всемогущей Гелиодезической Комиссии, «Нептун» наверняка отверг бы притязания гостя и воспрепятствовал изъятию. Историк обрадовался, что у Геммы не было кода, иначе этот визит закончился бы частичным провалом и все равно пришлось бы обращаться к Петрову. – Велика ли уверенность ваша в целесообразности сего?
– Не спорь, брат, друг хозяина прав. А то вот придет страшное нечто из надпространства и пожрет свидетельства, каково тогда нам придется? Погибнем, братишка!
Внезапно Никлас почувствовал, как восприятие у него искажается, стеллаж и экран напротив него будто сместились относительно друг друга, теряя правильные пропорции. Но ощущение мгновенно пропало, оставив секундную растерянность. Слегка кружилась голова, и он поспешно подстроил вестибулярный аппарат. Биоформы между тем спокойно совали кассеты в почтовый ящик, втискивая их в пятое измерение – они со щелчками погружались в белесую мглу, сжатую локальной гравитацией и упакованную в ферромагнитную коробку размером с ладонь.
– Что это было? – воскликнул историк. Стесняться биоформ и скрывать ощущения он и не подумал. – Тут какие-то аномальные поля? Эксперименты продолжаются?
– Ага, – мрачно заявил негэнтроп. – Странно вашим органам чувств? Искривился взгляд ваш, друг хозяина, словно больны вы прискорбно головою?
– И у меня как будто голова закружилась, брат, – поглядел на коллегу «Хаос». – Хозяин ставил тут опасные опыты, мастер, – добавил он, обращаясь к Никласу. – Не раз сотрясалось наше жилище от напряжения в полях, а нервы стонали от перегрузки, не помогала им релаксация. Боюсь, с тех пор и возникла в стенах жилища неустойчивость, о которой толкует мой брат.
– Что ты несешь, остолоп? – осадил его «Нептун». – Вчера только неладное началось, ясно тебе? А хозяин уже восемнадцать суток, как вновь отбыл по надобности в неведомое.
«Хаос» что-то забормотал, ускорив движения руками и склонившись над упаковкой. Видимо, он стушевался, или же происшествие с пространственным возмущением подвигло его создать очередное поэтическое творение. «Нептун» еще пару секунд побуравил товарища глазами и также возобновил работу.