Согласно традиции, к дверям храма надлежало восходить, а не подплывать. Прямого подводного входа в храм не было. Опасаясь столкнуться с кем-нибудь в общественном подземном переходе – все равно с кем, в таком-то виде – Алина быстро поплыла к кольцевому тоннелю, опоясывающему храм. Глотнув в последний раз воздуха, она нырнула как раз над шлюзом. Это был один из тех крошечных шлюзов, которыми пользуются разве что ремонтники да вездесущие дети. Он располагался вдали от внутренних построек и вел не в главный переход, а в какой-нибудь отнорок, нередко заваленный техническим барахлом, которое в дело уже вряд ли пойдет, а совсем выбросить жалко. Девушка проползла через шлюз и опасливо выглянула из-за внутренней двери. Если не считать одинокой колонии люциферинов там, где кривой тоннель выходил в главный переход, внутри было пусто. Из перехода не доносилось ни звука. Алина выбралась из шлюза, аккуратно закрыла за собой дверь и на цыпочках пробежала вдоль стены.
В переходе никого не было. Шагах в двадцати, если пойти направо, начиналась большая пещера, а там и до входа в храм рукой подать. Постоянно оглядываясь через плечо, Алина добежала до входа в пещеру. Здесь было светлее, но так же тихо и пусто. Алгора определенно благоволила сегодня девушке.
Двери храма располагались в левой стене пещеры. К ним вели двенадцать широких мраморных ступеней идеальной чистоты и белизны. Двери тоже были белые, но с едва заметным серым оттенком. Чтобы скрыть низкое качество древесины, поверх нее лежал тонкий слой крашеных рыбьих чешуек, придававший ей нежно-голубоватое мерцание. Издалека казалось, что на двери выпал снег.
Слева и справа от входа стояли двое мраморных воинов с медными щитами и копьями. Хранитель Сергий рассказывал о них маленькой Алине, но Алина, повзрослевшая, не смогла вспомнить даже имен легендарных воителей. Смущенно прикрываясь руками от их суровых взглядов, она тихонько взбежала вверх по мраморным ступеням. Согласно традиции, двери храма никогда не запирались от страждущих духовного утешения. Алина навалилась на правую створку, и тяжелая деревянная панель медленно, словно нехотя, отъехала в сторону.
Внутри храма было темно. Алина тихонько проскользнула в щелочку, выпустила створку, и та, чуть задержавшись, плавно и неспешно вернулась на свое место. Стало еще темнее. Храмовый зал имел форму квадрата саженей в двадцать по каждой из сторон. У дальней от дверей стены люциферины тускло освещали мраморную статую Ледяной Эли. Прекрасная женщина стояла на треугольной льдине. Одеждой ей служили застывшие потоки воды, так мастерски выполненные из полупрозрачного кварца, что Алине от одного взгляда стало зябко. Святая мягко улыбалась, словно не чувствовала сковавшего ее льда. Ее руки были вознесены к нарисованному на потолке ночному небу. На раскрытых ладонях сидели, сжавшись, маленькие человечки, дуа'леоры, сильфы и даже краббы. Добрая святая не делала различий, спасая всех, кому могла протянуть руку помощи.