В восстании, которое позже назвали «Сицилийская вечерня», Венеция не хотела принимать участия, хотя формально в предыдущем году она признала Карла Анжуйского. Это была ее политика: насколько возможно, оставаться в стороне от итальянских переворотов, и в любом случае ее флот был занят в Истрии. Когда папа Мартин IV, француз по национальности и, соответственно, сторонник Карла, в 1284 году начал крестовый поход против Петра, Венеция отказалась принять в нем участие и запретила своим священнослужителям, патриарху Градо и епископу Кастелло, поддерживать его со своих кафедр. Результатом стали отлучение от церкви (первое, но не последнее из тех, что выпали на долю Венеции) и директива, столь суровая, что республика не осмелилась ослушаться.
В наши дни трудно представить себе зависимость средневекового города от церкви. Замолчали колокола кампания; прекратились мессы; запретили церковные службы, такие как крещение, венчание и панихиды, все религиозные обряды, столь любимые венецианцами. Зима без празднования Рождества и Богоявления, должно быть, казалась бесконечной, а с приходом весны на Венецию, словно в Старом Завете, обрушилась кара небесная: Венеция пострадала от землетрясения, за которым сразу же последовало страшное наводнение. Снесло волноломы, было разрушено множество домов, семьи остались без крыши над головой и без еды. Меры, принятые для облегчения участи людей, были быстрее, щедрее и эффективнее, чем в любом другом европейском городе, но Венеция не способна была скрыть ни от своих граждан, ни от кого-либо другого, что удача от нее отвернулась.
Как ни удивительно, в этот мрачный момент ее истории, когда отлучение папы все еще действовало, произошло важное событие: в 1284 году в Венеции появился золотой дукат. Само слово не было новым: впервые так назвал серебряную монету Рожер II Сицилийский в 1140 году, а другие серебряные дукаты появились в Венеции в 1202 году. Ими расплачивались с рабочими, строившими флот для Четвертого крестового похода. Но золотой дукат Джованни Дандоло совершенно от них отличался. Согласно его распоряжению, «он должен быть отчеканен с величайшей тщательностью, как флорин,[109] только еще лучше». Так, должно быть, все и случилось, иначе монета не продержалась бы 513 лет, до падения республики. Она пользовалась уважением на всех мировых рынках.[110]
Джованни Дандоло правил девять лет. Умер 2 ноября 1289 года, оставив в память после себя золотой. Но как бы ярко ни сияли его дукаты, глаза венецианцев они не ослепили: те видели, что прошедшие двадцать лет не были для них удачными. Венецианцы потерпели несколько поражений на суше и на море, потеряли много кораблей и людей. Им довелось в бессилии наблюдать, как враг подошел к самой лагуне. Соседи, от которых они зависели в отношении торговли, были настроены в большей или меньшей степени недружелюбно. Главная колония, Крит, снова бунтовала. Венеция пострадала от церковного отлучения, от ужасов землетрясения и наводнения, и, хотя преемник папы Мартина в 1285 году снял отлучение и последствия, вызванные природными катаклизмами, были в значительной степени устранены, надежд на лучшие времена венецианцы не питали. Между тем из Истрии до них докатывались раскаты грома войны.