Дож Градениго, как и можно было ожидать, придерживался противоположного мнения. Это был политический, а не духовный вопрос. С политической точки зрения самым важным для каждого человека — будь он принц или обычный человек — является долг перед государством. Оно должно расширять свои владения, усиливать свое влияние, добиваться славы. Для этого редко представляются возможности. Мудрые государственные мужи должны не упустить их. Сейчас был как раз такой шанс: в случае успеха Венеция могла обрести превосходство и возможность беспрепятственного продвижения на всей реке По. Права республики на Феррару неопровержимы. Что до папы Климента, находившегося далеко за Альпами, то его просто неправильно информировали. Как только ему все объяснят, он сразу увидит, что венецианцы — верные сыны церкви и хотят ими оставаться впредь.[123]
Дебаты были долгими и яростными и не ограничивались залом заседаний. Снова вспыхнули разногласия между двумя главными фракциями: с одной стороны — старыми родами (case vecchie), состоявшими из сторонников папы, гвельфов, во главе с семьями Кверини и Тьеполо, а с другой стороны — фракцией олигархов, желавших территориальной экспансии и представленных семьями Градениго и Дандоло. Стычки и драки стали обычным явлением. Без оружия горожане на улицу не выходили. Сторонники дожа оказались сильнее. Феррара была венецианской собственностью, такой она и останется. В город назначили венецианского подесту, а феррарцам предоставили все права венецианцев.
Последствия проявились не сразу. Пришла зима, и сообщение с Авиньоном стало затруднительным. К началу весны 1309 года решили послать делегацию к папе Клименту — объяснить «почтительно, но с достоинством» позицию венецианцев. Увы, делегация прибыла слишком поздно. В тот самый день, когда послы собрались выехать, в четверг 27 марта, папа провозгласил отлучение республики от церкви. Условия оказались даже страшнее, чем можно было ожидать. В дополнение к ранее объявленным санкциям подданные дожа освобождались от данной ими клятвы в лояльности. Им не разрешалось давать показания или составлять завещания. Любой человек мог покуситься на их свободу или даже взять их в рабство, и за это его не привлекли бы к ответственности ни на этом свете, ни на том. Наконец, всем священнослужителям надлежало оставить владения республики в течение десяти дней по истечении месяца отсрочки.
Можно только подивиться смелости Пьетро Градениго и людей из его окружения: даже сейчас Венеция не дрогнула, несмотря на то что ей грозила экономическая и духовная катастрофа. Истек месяц отсрочки, и ужасное распоряжение папы вступило в действие. В каждом уголке Европы и большей части Азии были конфискованы венецианские товары, атакованы и ограблены венецианские корабли. Купцы Венеции могли отплывать из Риальто только в одном направлении. Как, должно быть, граждане республики благословляли тот день в 1297 году, когда они подписали торговый договор с султаном Египта, который со дня падения Акры контролировал все палестинские воды. Это была единственная дорога жизни, и папа был бессилен ее перекрыть.