Утром 20 апреля, в четверг, три французских люггера появились у порта Лидо. Первый из них носил провокационное название «Liberateur d'Italie» («Освободитель Италии»), им командовал гражданин лейтенант Жан-Батист Ложье. Судно несло 4 пушки и 52 человека, среди которых находились 12 итальянских добровольцев, недавно набранных в Анконе. Они проводили патрулирование, их главной задачей было защищать французские корабли в Адриатическом море и тревожить австрийские. Ложье и его капитаны, очевидно, еще не знали об исходе переговоров в Леобене. Также они, вероятно, не знали о постановлении Совета десяти от 17 апреля, запрещающем вход в гавань иностранным военным судам. Вряд ли их намерения были агрессивными.
Но командир крепости Сан-Андреа Доменико Пиццамано рисковать не стал. Когда «Освободитель» вошел в канал, он дал через его борт два предупредительных выстрела. В этот момент два других судна развернулись и больше не показывались. Однако Ложье продолжал движение, пока два боевых пинаса не преградили ему путь. Что произошло после этого, неясно, но между венецианцами и французами разгорелся конфликт. В это время «Освободитель», лежавший в дрейфе, но влекомый силой прилива, столкнулся с венецианским галеотом. Тут же команда галеота пошла на абордаж, к ней присоединились команды обоих пинасов, а Пиццамано в это время открыл огонь с берега, несмотря на то, что Ложье постоянно подавал сигнал о капитуляции. Этим огнем были убиты Ложье и четверо из его команды и ранены восемь французов и пятеро венецианцев, один из которых — рыбак из Кьоджи, взятый на «Освободитель» лоцманом — вскоре скончался. Выживших французов заковали в цепи, а их корабль, вернее, то, что от него осталось, оттащили к Арсеналу.
Французский министр Лаллеман тут же заявил решительный протест. Он отметил, что «Освободитель» преследовали два австрийских судна и он укрылся от них в порту нейтрального государства, что позволительно для каждого. Когда венецианский офицер взошел на его борт и потребовал немедленно уйти, ему ничего не оставалось, как подчиниться, но не успел он этого сделать, как с крепости и с окружающих судов по нему открыли огонь. Застигнутый перекрестным огнем, капитан приказал своим людям покинуть палубу, сам же остался стоять под огнем. В мегафон он кричал о готовности подчиниться. Его убили почти сразу. Остальные жертвы последовали, когда появилась венецианская абордажная команда, зарубившая всех, кто оказывал малейшее сопротивление. В итоге Лаллеман требовал арестовать Пиццамано, чей отчет об этих событиях он объявил потоком лжи, а прочих виновных наказать по усмотрению Бонапарта, изъять у них недвижимое имущество, а пленных немедленно вернуть в Анкону.