За вторым столом сидели Эме Леруа и эль-Фатави, оба из банды Лоранс Карре. Я непринужденно уселся рядом с ними.
– Как дела, бойскауты?
– Каторга, – удрученно произнес эль-Фатави. – Если это бег с препятствиями, нужно быть сильнейшими, учитывая такие кандалы. А тут еще и организационные проблемы. Вы нам не дадите маленькую консультацию?
– Я дорого беру, знаете ли…
Он разочарованно махнул рукой:
– Цена не имеет значения, в любом случае вам не заплатят. Мы не платим в спецфонд, не платим налоги, не платим нашим поставщикам… Зато обещаний у нас хоть отбавляй.
– Все так плохо?
– Нет. Гораздо хуже. Леруа, передайте мне бутылку, пожалуйста, я хочу напиться, может, полегчает.
– Мусульмане не пьют спиртное, – заметил Эме Леруа.
– А католики не лгут, не убивают, прощают обиды и ничего не делают для того, чтобы разбогатеть. Дайте же мне бутылку.
В зал вошел Хирш, сел рядом со мной и, Бог знает зачем, сразу же сделал хлебный запас из пяти-шести кусков, положив их рядом со своим стаканом. Может быть, боялся, что нас посадят на паек.
– Что тут происходит? – поинтересовался он.
– Ничего. Небольшой скетч из репертуара Двора чудес.
К нашему столу присоединился Шаламон. Когда он разворачивал свою салфетку, эль-Фатави осведомился о судьбе Лоранс. Шаламон ответил, что она еще работает.
Мы уже набросились на спагетти по-болонски, когда вошли два последних члена команды Карре, а за ними – Мастрони и Брижит Обер, которые заняли стол на четверых. Они завели разговор о погоде, непредсказуемой в горах, о скором дожде. Мы тоже искали нейтральную тему, но тут эль-Фатави вздохнул:
– Надо же, мы производим рыболовные крючки! Хоть бы что-нибудь другое! Какому дураку взбрели в голову эти крючки?
– Этот дурак я, – бросил Пинетти, сидя за соседним столом.
Еще одно доказательство, что он не пропускал ни слова.
– Прошу прощения, – пробормотал эль-Фатави.
– Я искал продукцию, технология изготовления которой была бы доступна всем, – торжествовал Пинетти. – Чтобы никого не ущемить. Мне надо сказать спасибо.
Эль-Фатави совсем не хотелось ссориться. Он вяло поднял руку:
– Согласен, очень вам благодарны.
Но Пинетти уже вцепился зубами в лодыжку и не собирался ее отпускать.
– Кажется, у вас разброд, насколько мне известно… Вы полтора часа потратили на решение вопроса о руководителе вашей лавочки и все еще не пришли к согласию?
Я не успел подумать, откуда это ему известно, потому что подошла Лоранс, последняя. Она была бледнее обычного, легкая морщинка пролегла у губ. Мгновение поколебавшись, Лоранс посмотрела на последний свободный стул напротив Шарриака и села; ее лицо еще больше помрачнело. Шарриак участливо наклонился к ней: