"А ведь там были наши чемоданы" — не к месту подумал Белецкий, и принялся оглядываться по сторонам в поисках напарника. Тот обнаружился недалеко — так же плавно покачивающимся под куполом парашюта, как и Егор.
— Ты как? — поинтересовался Белецкий у висящей на стропах фигуры в скафандре.
— Жив. Цел, — коротко отозвался Карлаш.
Убедившись, что с другом всё в порядке, Егор решил выяснить, что же всё-таки произошло, пока его глаза были закрыты. Замедленная прокрутка событий, записанных тактиком скафа, показала, что при ударе о землю наконец-то сорвало заклинивший колпак, и обрадованный бортовой ИскИн тут же отдал команду на катапультирование.
Егор ещё раз взглянул на глубокую борозду вдоль склона, на фонтанирующий пеной модуль, и признал, что команда была подана своевременно.
Между тем парашютисты плавно снижались. По куполам парашютов барабанили капли дождя, густо сыплющиеся из низких черных косматых туч. Егор, подтянув правую стропу, спланировал на относительно ровное место, расположенное рядом с началом борозды, и уже через полминуты отцеплял лямки лежащего рядом парашюта. Сашка приземлился почти одновременно с Егором, но чуть дальше — у берега широкой протоки, петлей огибающей сопку. Его парашют, надутый внезапным порывом ветра, немного протащил своего владельца по берегу, пока тот не зацепился за тощую полузасохшую ёлку. Справившись с разбушевавшимся куполом, Карлаш направился к Егору, осматривавшему вблизи место жёсткой посадки.
— Да… Ко всем нашим грехам, угробили вверенный нам аппарат, — со вздохом сказал экс-пилот подошедшему экс-бортмеханику.
— Это не он нам вверенный. Это мы ему были вверены — резонно возразил тот, встав рядом, и глядя вдоль борозды, в конце которой лежал "Сапсан". Мы — пассажиры. И, кстати, если бы не мы, он бы брякнулся об землю в другом месте, и с гораздо более плачевным результатом.
В это время ожила рация: "Борт 032, ответьте диспетчеру…".
— Ты смотри, работает! — удивился Белецкий?
— А что ей сделается? — с каким-то отстраненным спокойствием ответил Карлаш, поднимая забрало шлема. Только что пережитое напряжение всё же давало о себе знать, не смотря на медпомощь скафа.
— Диспетчер, я борт 032, прием, — ответил Егор, по примеру товарища подняв залитое дождём забрало. Сразу пахнуло запахом прелых листьев, речной воды. В лицо брызнули мелкие дождевые капли. Изо рта вырвались клубы пара — в сентябре в этих широтах уже холодновато…
— Борт 032, доложите обстановку, — "Ага, судя по голосу, это опять руководитель полетов подключился. Ну что ж, доложим".