Да и звание привычное будет.
А на официальном приеме в кителе цвета хаки париться будешь? Летом жарковато будет, – подколол я, – в белом на трибуне Мавзолея удобнее. Поверь моему опыту.
Василий грустно улыбнулся. Видимо, отца вспомнил, понял я. Ну кто у нас на трибуне Мавзолея еще мог стоять?
Ладно, уговорил, скажи Тимошенко, чтобы приказ по мне персональный отдал. Мол, как исключение, подполковнику Сталину допускается носить генеральские формы одежды.
Вась, да зачем тебе его приказ?! Кто ты и кто он?! – возмутился я.
Нет, Егор, порядок должен быть во всем. Если нарушения будет допускать одно из высших лиц государства… – он не закончил, но я его понял: «Рыба гниет с головы».
* * *
Васька, а ты на фронт больше не поедешь?
Н-да. Для сестры я все-таки так и остался Васькой. А может, так и надо?
Нет, Светлана, нельзя мне теперь.
А я потом, после… поеду.
Слова «папины похороны» она вслух произносить не захотела.
И ты не поедешь, – ответил я. Егор кивнул головой. Для него это тоже было само собой разумеющимся.
Это почему еще? – тут же взбрыкнула несносная девчонка.
Ну, как бы тебе объяснить? – я посмотрел на Синельникова. Может, он ей скажет? Нет. Как только взгляд Егора падал на Светку, о том, что человек – существо разумное, применительно к нему самому можно было забыть. Вот ведь влюбленный баран!
Понимаешь, Свет, мы теперь себе не принадлежим, – пытаюсь сам растолковать сестренке.
А кому тогда?
Стране. Народу державы. Мы с тобой для него теперь не просто брат и сестра, а, в первую очередь, его дети, – черт, как же это трудно – говорить об отце в третьем лице и прошедшем времени.
Задумалась. Поймет? Кто ее знает?
Светланка, ну, в самом деле, нельзя, – наконец-то высказался Синельников.
Светка поерзала на коленях Егора, удобней устраиваясь, по очереди посмотрела на нас двоих и наконец-то согласилась:
Ладно уж, – причем таким тоном, как будто делала нам великое одолжение.
Я закурил и посмотрел на Синельникова.
Вот что, Егор, а расскажи-ка ты мне, как ты в апреле в Африку летал. Как тебе удалось убедить самого высокого полковника Франции от колоний отказаться?
Надо было и сестру хоть немного отвлечь, и самому получить подробную информацию.
Так вот почему тебя десять дней тогда не было! – тут же отреагировала Светка. – А почему мне ничего не сказал?
Много будешь знать, плохо будешь спать, – Синельников ласково потрепал девчонку по голове, а затем безуспешно попробовал ладонью привести в порядок ее волосы, – тогда было еще нельзя. Впрочем, информация еще долго будет под грифом «Совершенно секретно». Так что слушай и не вздумай болтать.