— Целый год в тайге — это не зонтик раскрыть. Если у кого неуживчивый характер, пропадет! Тебе говорил Олег Александрович: «Мы с вами сработаемся»? — спрашивает он меня.
— Говорил.
— Он это всем говорит. И имей в виду: если не сработаетесь, то будешь виноват только ты.
— Почему?
— Так это ж ясно, как пирог с брусникой: он старый изыскатель, а ты?
Я тут же с ним соглашаюсь, опасаясь, как бы разговор не пошел по линии уточнения моего изыскательского стажа.
И сегодня не уехали. Но все идет к тому, что скоро тронемся в путь. Вот о чем говорил Мозгалевский с завхозом партии Сосниным.
— Вы составили опись имущества? — спросил Мозгалевский.
— Никак нет! — ответил Соснин. Длинный, он ходит в немыслимых бриджах, в шинели, подметающей пол.
— Составьте, немедленно составьте. Один экземпляр положите в вагон с грузом, другой дадите мне, третий — себе в бумажник. Вдруг крушение, и иск не примут. Описи-то нет!
— В каком поезде пойдет груз?
— В вашем. Вместе с ним поедете.
Соснин задумался.
— Тогда зачем же три? — в раздумье сказал он. — Если будет крушение, то и мой экземпляр и тот, что пойдет с грузом, одновременно погибнут. Значит, хватит и двух. Вам один и мне один.
— Насчет крушения я на всякий случай сказал. Бог милостив.
— В бога не верю. Значит, крушение возможно? — Соснин опять задумался.
— Да нет, что вы, голубчик, я просто так... — извиняющимся тоном сказал Мозгалевский.
— Значит, пошутили? Проверяете, не трус ли Соснин? Смею вас заверить... — повысил голос завхоз.
— Да нет, что вы, — стал успокаивать его Мозгалевский.
— Трусом никогда не был! — загремел под стеклянными сводами голос Соснина.
— Очень рад, очень рад, — поспешно сказал Мозгалевский. — Успокойтесь и, пожалуйста, составьте три экземпляра описи.
— Все же три?
— Три.
— Есть! — Соснин щелкнул каблуками и ушел.
— Какой темпераментный, — удивленно произнес Мозгалевский и пошевелил усами, — нельзя ничего сказать.
Тася фыркнула и посмотрела на меня из-под шторки. Я засмеялся.
— Между прочим, мы едем тем же поездом, каким и Соснин, — сказал Коля Николаевич. — Лавров звонил из наркомата и дал распоряжение отправить первую группу: завхозов, буровых мастеров и техников.
— Честное слово? — крикнул я и стал трясти ему руку.
— Вот чудак-рыбак, я говорю, что ехать будет опасно, а он...
— Да это ты чудак! Ехать! Да это же прекрасно!
24 апреля
Ура! Ура-а! Все дальше уходит поезд. Свежий ветер врывается к окно. Он пахнет землей, водой, лесами. Откуда он примчался? Ветер бродяга, странник, путешественник, изыскатель... Где только он не бывал! Пожалуй, весь земной шар облетел и теперь, как голубь, бьется у меня на груди...