Ко мне бежал старик в рваной меховой куртке и черных штанах.
— Мой олень! — сказал он тонким голосом. — Твоя зачем стреляй?
Все это было похоже на какой-то дурацкий сон: вместо сохатого оказался олень, да к тому же домашний, но мало этого, тут же его хозяин старик с красными слезящимися глазами.
— Я не знал... я думал, это сохатый...
— Какой твой люди?
— Техник я... экспедиция мы...
— Твоя зачем стреляй?
— Так не знал же я, что это олень. Думал, сохатый... Идемте к нам, тут недалеко. Мы дадим табак, сахар. Я вам дам порох, дробь...
Старик оживился:
— Однако ладно... — Он вытащил длинный узкий нож и стал свежевать тушу. Снял шкуру, кинул ее мне, потом вырезал окорок, взвалил себе на плечи, и мы пошли. Чувство тревоги не покидало меня: я не знал, как в лагере отнесутся к этому происшествию. Но все обошлось хорошо. Костомаров даже обрадовался: солонина была на исходе, рыба поднадоела, а тут свежее мясо. Соснин отрядил рабочих, и они ушли с эвенком за тушей. Тася глядела на меня большими глазами.
— Если хочешь — возьми, — сказал я. Нет, этого я не хотел, но получилось так, что я раскинул перед ее ногами оленью шкуру.
— Спасибо. Я тебе очень благодарна...
За обедом только и разговоров было, что обо мне.
— Тут, знаете ли, хладнокровие надо иметь, выдержку, так сказать, — говорил Зацепчик, управляясь с большим оковалком мяса, — другой растеряется и ничего не убьет.
— Хорошо, если б это почаще случалось, — сказал Коля Николаевич, — тогда совершенно дармовой харч был бы. Верно, Тимофей Николаевич?
— А как же, это замечательно, — согласился Зацепчик. — А при чем здесь смех? Молоды еще смеяться надо мной! Ах вот как, всем смешно. Странные люди.
Со стариком был разговор такой.
Он сидел в палатке Костомарова. Пил чал, ел печенье, курил трубку.
— Значит, колхозник? — подвигая банку с сахаром, спросил Костомаров.
— Да, — мотнул головой старик, всовывая в рот кусок сахару.
— Где же ваш колхоз?
— Там, — махнул рукой на север старик, — в сопки ходи.
— Как зовут тебя?
— Кононов я...
— А где Прокошка?
Кононов удивленно посмотрел на меня.
— Ты Сашка Кононов? — спросил я.
— Я Васька Кононов, — важно сказал старик и стал пить чай.
— Не мешайте, Алексей Павлович, — сказал Мозгалевский. — А стойбище Байгантай где?
— Туда ходи. — Кононов показал вверх по реке.
— Далеко?
— Да.
— А ты что здесь делал?
— Ягель ищи...
— Пастбища для оленей искал, — пояснил Мозгалевский, хотя все и так понимали, что говорит старик.
— Покенова знаешь? — спросил я.
— Да, — важно ответил Кононов.
— Кирилл Владимирович, вы понимаете, в чем дело? Помните рукопись? — сказал я.