"Форд" свернул на обсаженную соснами аллею и вскоре остановился возле дома Джин. Девушка провела меня по узкой тропинке, и мы вышли на берег.
Я обнял её за талию и Джин, точно ждала этого, тут же прижалась ко мне.
— Посмотри, какая луна, — сказала она.
Мы остановились и задрали головы. Посреди безоблачного неба ярко сиял серебряный диск.
— Прислушайся, — шепнул я.
Мы замерли. Легкий бриз ерошил верхушки деревьев. Воздух благоухал ароматами сосны и моря.
— Слышишь?
— Что?
— Ничего. Полную тишину. Ни рева самолетов, ни гудения машин, никого… Мы с тобой одни на всем белом свете.
Джин хмыкнула.
— Замечательная мысль.
Мы спустились к морю, по которому, рассекая его на две части, убегала серебристая лунная дорожка. Я мечтательно вздохнул. Потом спросил:
— А тебе здесь не надоедает? Я имею в виду солнце, песок, море…
— Иногда случается, — ответила она. — Правда, довольно редко. Порой я очень скучаю по семье и начинаю тосковать по дому. Впрочем, как-никак, я провожу в Лондоне четыре месяца в году. Вполне достаточно.
— А где ты живешь в Лондоне?
— В Патни, недалеко от моста.
— Большая разница — Патни и это…
— Еще бы. Не хочешь пройтись по воде?
Мы сбросили туфли, закатали брюки и приблизились к кромке воды. Я осторожно попробовал воду ногой. Мне показалось, что она ледяная. Джин рассмеялась, подтолкнула меня на мелководье и зашлепала рядом со мной. Минуту спустя вода показалась мне уже более теплой. Мы побродили, обнявшись, минут десять, после чего Джин сказала:
— Я уже продрогла. Пожалуй, нам лучше зайти и просохнуть. Как ты насчет чашечки кофе?
— С удовольствием.
Квартира Джин настолько походила на жилище Патрика, как будто обе были построены одним архитектором. Впрочем, кто знает — возможно, так оно и было. Джин указала на ванную.
— Иди напусти в ванну горячей воды и смой с ног песок, а я тем временем сварю кофе.
Сидя на краю ванны и свесив ноги в воду, я думал, как быть дальше. Патрик, решил я, уже наверняка догадался, что наши планы изменились, и укатил. Внезапно я приободрился. Прогулка по прохладной воде сотворила чудо — усталость как рукой сняло.
Вытирая ноги, я услышал, что в гостиной заиграла музыка. В ванную вошла Джин и, усевшись на мое место, принялась болтать ногами в воде.
— Кофе уже готов, — сказала она.
— Ну-ка, дай мне эту ножку.
Я вытер ей ноги полотенцем и пощекотал пятку. Джин взвизгнула и убежала в гостиную. Я последовал за ней. Из динамиков заливался сочный голос Тома Джонса.
— Радио здесь кошмарное, — пожаловалась Джин. — На пятьдесят минут дурацкой болтовни приходится всего десять минут музыки. Поэтому я и привезла сюда собственный проигрыватель.