На сей раз он вернулся минут через пять, что было не удивительно — по соседству с супермаркетом я разглядел молочный бар.
Разогнав застывшую кровь обжигающим кофе, мы, засучив рукава, приступили к делу. Я расположился перед широкими двойными дверями супермаркета, а Мики Мейпл следил через витрину за стеллажом, на котором выстроились ряды "Уайт-Марвела".
Мы ждали, ждали и ждали. Долго ждали. Бесконечно. Я ходил взад-вперед, подпрыгивал и стучал ногой об ногу, чтобы хоть ненадолго оттянуть неминуемую гангрену. Мои кости заполонил стылый промозглый туман. Полчаса спустя я превратился в ледышку. Я представлял себе Вики в солнечной Италии и мечтал, как окажусь рядом. Черт побери, ну неужели никто и никогда не купит хоть одну пачку этого идиотского порошка? Правда, и покупателей в супермаркете было — кот наплакал, но до сих пор ни один из них даже не приблизился к заветному стеллажу.
— Ну что, Мики, безнадега?
— Да, они все покупают "Тайд-Сноу". — Он вдруг сладострастно ухмыльнулся. — Ничего, я не терял времени даром. Я увидел одну девицу, покупавшую замороженные овощи, так, представляешь — она пришла без трусиков. Присела на корточки, расставила ноги, и я разглядел все её естество — ох, и темно же там! Настоящий черный туннель…
— Чем пялиться в черный туннель, лучше следил бы за "Белым чудом".* (* Игра слов. "White Marvel" (англ.) — "Белое чудо").
— Будет настоящее белое чудо, если хоть одна душа его купит. — Вдруг Мики перестал подпрыгивать и вгляделся в витрину. — Так, старушка какая-то подвалила. Взяла коробку… Поставила на место… Снова взяла, разглядывает… Ну, давай, старая кляча, клади её в корзинку. Положила! Высокая старая перечница в дурацкой зеленой шляпке. Как будто на скачки вырядилась.
— Отлично! Только не упусти её, бога ради!
— Такую при всем желании не упустишь — она похожа на чахоточную макаронину.
Я нетерпеливо переминался с ноги на ногу, мысленно представляя, как начну обхаживать первую покупательницу. Извините, мадам, доброе утро, можно вас на минуточку? Я вижу, что вы купили этот чудесный стиральный порошок… И т. д. и т. п. Улыбочка… Она должна привыкнуть к камере… Так, рассмешить, снять напряжение… Пара пустяков, я проделывал это сотни раз… То же самое, как с "Кранчумом"…
— Она расплачивается с кассиром! — прошипел Мики. — Ты её ни с кем не спутаешь — долговязое воплощение вечного горя в зеленой шляпке.
— Спасибо.
В следующий миг я заметил её. Черт побери, Мики нисколько не преувеличил. Высоченная и прямая, как вязальная спица, с противным тонким ртом и длинным, премерзко загнутым носом. Бр-рр, настоящая образина. Ничего, Тобин, прими её как вызов! Вперед, малый, очаруй ее! Растопи её злобное старушечье сердце ласковой улыбкой…