— Д'Арблэ… два, — записал Бирскин. — Теперь моя очередь.
Он сделал всего два результативных броска, накрыв девятку и восьмерку, а вот после третьего хода на костях выпали две единицы. Это и оказался пресловутый коброглаз — несчастливый бросок в данной игре.
— Тьфу, блин! — прогремел Бирскин. — Что за невезуха!
Оказалось, что после такого хода право на бросок переходит к следующему игроку.
Я встряхнул кости и выкинул их на игровое поле. Дьвольщина — коброглаз с первого же броска!
— Не повезло! — гоготнул Д'Арблэ. — Я выиграл. Запиши, Бирскин.
Мы сыграли ещё раз. Д'Арблэ снова взял верх.
В третьей игре победителем вышел Бирскин.
В четвертой пальма первенства досталась Писбоди.
Счастье решительно отвернулось от меня. Я проиграл четыре голубка кряду.
Подкатил Мустафа.
— Еще выпьете, сэр?
Он произнес это так, словно я и впрямь нуждался в том, чтобы промочить горло.
Д'Арблэ выиграл в пятой партии, Бирскин — в шестой. У меня не получалось ровным счетом ничего. Три моих броска закончились коброглазом уже после двух или трех попыток. Мне это уже начало надоедать — да и в голове немного зашумело. Мустафа наливал мне практически чистую водку.
— Твой черед, Тобин, — сказал Бирскин.
Это был седьмой раунд и вдруг, словно по мановению волшебной палочки, все изменилось. Недаром говорят, что новичкам везет. В этом раунде фортуна улыбнулась мне: все остальные выбросили коброглаза, и я вышел победителем всего лишь с одним удачным броском. Затем я выиграл следующий тур, а за ним ещё один, обойдя Бирскина лишь на одно очко. После этого разок отличился Д'Арблэ, а потом настал нескончаемый тобинозой — эра Тобина. Фартило мне совершенно бессовестно, ведь до этого я играл в кости всего раз в жизни. Клянусь, что я ничего не делал — просто тряс кости в стаканчике, но всякий раз выпадало нужное число. Мы уже играли больше часа, но вот, после моей десятой подряд победы, Бирскин отбросил в сторону ручку и процедил:
— Ну и прет же, блин, этому парню! Все, с меня хватит. Он разделал нас под орех — на десять конов. Расплатитесь с ним — с каждого по три тридцать три.
Черт побери — я обставил каждого из них на три доллара и тридцать три цента. Десять долларов… почти четыре фунта! Пожалуй, свожу Патрика в ресторан…
Плюх… плюх… плюх… Передо мной выросли три стопочки зеленых бумажек.
— Спасибо большое, — произнес я, но моих партнеров уже и след простыл; расплатившись со мной, они дружно устремились к распростертому на подушках Стиву Реммику, окруженному гурьбой девиц.
Я сложил доллары вместе, немного смущенный своим выигрышем. И тут мой взгляд впервые упал на них. Перед глазами вдруг все поплыло. Сердце екнуло. Сверху лежала стодолларовая купюра!