Первой достигла знака «Комета». Дядя Пава и его матросы не теряли времени даром. Оправдывая свое название, «Комета» промчалась мимо буя, круто обогнув его. Будто сам собой, упал «срубленный» спинакер, и вот яхта лавирует против ветра, туго подтянув паруса, выпуклой грудью разбивая волны. Нижняя часть грота и стакселя сразу потемнела от брызг.
Огромный поплавок с красным мигающим глазом приближался к «Тайфуну», быстро вырастая в размерах.
— Приготовиться к повороту!
— Есть, приготовиться к повороту! — разом ответили Михаил и Нина, а капитан уже отдавал следующую команду:
— Убрать спинакер!
— Есть, убрать спинакер! — Михаил опустил парус, пожалуй, даже быстрее, чем на «Комете».
— Отдать стаксель-шкоты!
— Есть! — звонкий голосок Нины как всегда с удивительной отчетливостью прозвучал среди хлопанья парусов, трепетной дроби снастей, всплесков волн.
— Поворот!
«Тайфун» благополучно лег на обратный курс.
Когда шли «попутняком», сила ветра не чувствовалась: он гнал яхту перед собой. Теперь, как бы раскаиваясь в недавней снисходительности своей, яростно обрушился на «Тайфун». Яхта двигалась под острым углом к ветру, шторм ударял по парусам, выл в снастях, кренил маленькое судно. Волны тоже были против «Тайфуна».
Развести примус в такую качку Нина не смогла, поужинали, как выразился Михаил, «сухим пайком». Костя попробовал пожевать чай. Никакого результата это не дало, спать хотелось по-прежнему.
Хотела урезонить его Нина:
— Иди поспи, нельзя себя выматывать. Он промолчал.
Нина настаивала:
— В конце концов не по-товарищески это, не по-спортсменски! Боишься яхту нам доверить, на гонки нас не бери.
Сказано было «не в бровь, а в глаз» — капитан действительно обижал команду «Тайфуна» своим недоверием. И как бывает порой, когда человек неправ, откровенно сказанные слова пришлись не по сердцу.
— Проверь, есть ли в фонаре керосин на ночь, — грубо приказал Костя.
Нина нахмурила брови, молча спустилась в каюту.
Закат был угрюмый: бурые, грязноватые тучи, грифельного цвета море, мутно-красный проблеск солнца. Оно не хотело уходить, подсвечивало тучи снизу, придавая им тускло-багровый оттенок. Наконец, все же спряталось за волнами. Наступила штормовая ночь.
С темнотой исчезли остальные яхты — даже «Комета». Как и в прошлую ночь, «Тайфун» остался один. Мелькнул было на горизонте зеленый бортовой огонь и скрылся в хаосе взбудораженной стихии.
Чередуясь, отдыхали Нина и Михаил. Смогли даже поспать, правда, не на койке, а на палубе каюты — почти с удобством, если скатиться к подветренному борту. Матрас заменил расстеленный спинакер, который на совесть поработал при попутном ветре.