Рейс за Босфор моряки называют «идти на выход». Черное море — свое, родное, плавание здесь, как правило, между советскими портами, в каботаже. Настоящие дальние плавания начинаются за Босфором.
Погода, когда мы входили в Босфор, была серая, туманная, теплая. Еще в море нас обогнал итальянский танкер тысяч в семь тонн водоизмещением, с маркой компании на трубе — изо рта шестиногой собаки рвется алое пламя. «Итальянец» вошел в пролив, длинный корпус его то появлялся, то исчезал, растушеванный белой дымкой.
В проливе туман рассеялся. На высоком скалистом берегу были хорошо видны угловатые очертания радаров, под скалой — вытянутые хоботы орудий береговой артиллерии. Против кого направлены они? Кто собирается прорываться через Босфор с востока? На вопрос этот вряд ли ответят хозяева пушек.
Невдалеке от орудий стоит маленький домик, возле которого высится тонкий флагшток. Из домика вышел человек, в руках, он что-то держал. Я поглядел в бинокль. Некто в форме фотографировал «Горизонт» — обычный учебно-грузовой теплоход, который, как видно с первого взгляда, не приспособлен и не может быть приспособлен для военных целей.
Да, везде свои обычаи.
Мы не торопясь плыли вдоль берега. Справа кончалась Европа, слева начиналась Азия. Десятки рыбачьих баркасов занимались своим промыслом. Со многих приветствовали советский флаг, улыбались вслед. Когда «Горизонт» прошел совсем рядом возле пыхтящего мотором, выкрашенного в голубую краску суденышка, парень в потрепанной желтой робе широко размахнулся, бросил прями нам на палубу еще трепещущую, только пойманную рыбину. В ответ полетела пачка «Беломора». Рыбак ловко подхватил ее, сделал жест, будто пожимал нам руки, прокричал что-то.
— Он желает вам счастливого плавания, — перевел с турецкого на английский лоцман, которого мы приняли на борт еще при входе в пролив.
У руля «Горизонта» стоит матрос Жора Хмельнюк. Он старший рулевой «Горизонта», и тысячетонный теплоход беспрекословно слушается каждого его движения. А сам Жора быстро повторяет, «репетует» и немедленно исполняет команды капитана. Штурманы меняются по вахте, лоцман, капитан и старший рулевой не покинут своих постов, пока мы не пройдем пролив.
Сколь многое зависит от рулевого, напоминает зрелище, открывающееся перед нами. Из серой воды выглядывают искореженные останки океанского судна. На темных обуглившихся надстройках расселись чайки.
Следы недавней морской трагедии.
В Босфоре навстречу друг другу шли греческое судно и югославский супертанкер. «Грек» был в балласте, танкер «в полном грузу». Погода стояла хорошая, места для того, чтобы спокойно проплыть друг мимо друга, хватало. Правила расхождения в Босфоре существуют не один десяток лет, прекрасно известны всем морякам мира.