— Вот где! — повторил он, кусая губы. — Удобно устроились.
Михаил и Нина подняли головы, увидели неслышно подошедшего Костю. Девушка вскрикнула, вскочила. Тонкая фигурка быстро исчезла среди густого кустарника.
Стараясь показаться равнодушным, ироничным, Костя сказал:
— Интересно время проводите.
Не выдержал взятого тона, шагнул к Михаилу.
Тот увидел злые глаза, дергающиеся от бешенства губы, сжатые крепкие кулаки и понял: недалеко до беды. Встал со скамьи, отошел в сторону, чтобы ничего не иметь за спиной.
— Паразит! — громко заявил Костя. — Я тебе морду набью.
— Слушай, — Михаил не понимал его злости. — Чего ты вызверился? Дай объяснить.
— Объяснить! — Костю это предложение обозлило еще больше. — Много ты объяснишь. Я сам видел.
— Ничего ты не видел.
— Заткнись! Пошли вон туда, подальше, а то здесь народ сбежится. Пошли, я тебе морду побью.
— С ума сошел! Что ты — пацан пятнадцатилетний?
Костя подскочил к Михаилу. Тот был настороже, схватил Костю за руки, не давал развернуться, ударить. Несколько минут топтались на траве, не в силах — один вырваться, другой успокоить противника.
— Пусти! — наконец прохрипел Костя, видя, что из попытки подраться ничего не получается.
— А не будешь снова лезть?
— Пусти, тебе говорю.
— Дай слово, что не полезешь!
Не отвечая, Костя рванулся, освободил руки. Однако вместо того, чтобы снова кинуться на Михаила, потребовал:
— Ладно! Если ты сознательный такой, идем боксировать.
— Вот привязался! Да не хочу я боксировать! Давай поговорим по-человечески. Она…
— Струсил, гнусный! За чужими девчатами бегать можешь, а теперь струсил!
— Ну, раз так, идем!
«Подумать только! — мысленно говорил себе Михаил. — Защищал его интересы, а этот идиот накидывается на своего защитника с кулаками, лается на чем свет стоит… И пусть! Сам захотел и свое получит. Никто его не боится и бояться не собирается. Боксировать, так боксировать!»
Свои недавние рассуждения о том, что Косте и Нине ничего не стоит по-хорошему объясниться, забыл.
Молча, не глядя друг на друга, пришли в яхт-клуб. Среди прочих спортивных сооружений его, был ринг — площадка для бокса, летом здесь часто устраивались соревнования. Михаил остался, Костя зашел к дяде Паве:
— Дай боксерские перчатки.
— Зачем?
— С Семихаткой потренироваться хотим.
Голос его, нехорошо блестящие глаза не понравились дяде Паве. Секунду поколебался, все же вынул из шкафа две пары перчаток:
— На… А я погляжу, как вы… тренируетесь.
— Твое дело! — сердито пожал плечами Костя.
Когда они вышли к рингу, Михаил уже был раздет.
Костя тоже скинул рубаху и брюки, остался в трусиках.