Надели перчатки, сошлись на середине ринга.
Глянув на приближающегося Костю, Михаил понял, какую совершил ошибку, согласившись на бокс. По силе противники были равны, может, даже Михаил немного сильнее и килограммов на пяток тяжелее. Преимущество свое мог он использовать в борьбе и использовал, не дав Косте начать драку. А на ринге, в боксерских перчатках, более тренированный, более ловкий, лучше владеющий своим телом, в выигрышном положении находился Костя.
Легкое движение правой руки. Михаил отклонился, ожидая ее удара. А ударил Костя с левой — голова Михаила мотнулась, в глазах на мгновение потемнело. Костя уже бил в живот. Снова по челюсти!.. Михаил изловчился, стукнул прямым левой. Попал метко — противник отлетел. Хотелось воспользоваться успехом, перейти в наступление, но Костя заскользил по рингу — быстрый, недоступный.
Минуты через две на лицах обоих появились внушительные синяки, Костя, кроме того, сумел расквасить врагу нос.
— Ладно! — крикнул дядя Пава до той поры только наблюдавший события. — Все! Свели счеты и довольно.
Давно понял, что «тренировка» затеяна не зря. Конечно, можно вмешаться с самого начала, прекратить схватку. На его месте иной блюститель нравственности так бы и поступил, прогнал парней с глаз прочь, пусть, мол, где хотят дерутся, только не здесь, чтобы мне за них отвечать не пришлось. По-иному рассудил дядя Пава: не беда, если посчитаются в честном поединке, на глазах у старшего. Хуже, когда в темном переулке, где нападают двое, трое на одного.
Балованный и вспыльчивый, Костя по натуре зол не был. Сорвал гнев на физиономии Михаила и начал остывать, понял, что сглупил, приревновав Семихатку к Нине. Требование дяди Павы прекратить бой исполнил сразу.
Заартачился Михаил. Как все немного флегматичные люди, он закипал долго, а разозлившись, не знал удержу. Пострадал в бою больше Кости, пострадал зря, и это тоже подливало масло в огонь.
— Отстань! — крикнул дяде Паве. — Ничего не довольно, я ему сейчас покажу, как меня трогать, — продолжал лезть на врага, забыв об обороне, о правилах бокса — открыто, как медведь.
Совсем успокоившийся, Костя хладнокровно отходил, не принимая боя.
Дядя Пава понял, что уговорами ничего не сделаешь. Легко перепрыгнул через канат ринга, встал перед Михаилом:
— Сказано — прекрати!
— Пусти! Первый он полез! Пусти, говорю!
— Ну, хватит авралить! Кому сказано!
Михаил еще раз попробовал достать кулаком Костю, стоявшего в нескольких шагах, не достал.
— Слава богу, в разум вошел, — насмешливо сказал дядя Пава. — А теперь, — строго глянул на обоих, — пожмите друг другу руки. И чтобы сердца один на другого — ни-ни. Посчитались и шабаш.