— А у вас были другие планы? — Колетт вернулась, глубоко засунув руки в карманы джинсов. — Оставить его здесь, пока сам не развалится? — Она поскребла ботинком землю и ненароком пнула бетонную выдру с не менее бетонным выдренком. — Если ты не продашь его сейчас, приятель, ты никогда его не продашь. Так что валяй пошевеливайся. Вызывай свою банду и займись наконец делом.
— А как насчет бетонированной подставки? — спросил мужчина. — Вы уже думали о подставке? А?
Когда они шли обратно к машине, Колетт сказала:
— Знаешь, по-моему, когда мужчины говорят, это еще хуже, чем когда они молчат.
Элисон осторожно покосилась на нее. Она ждала продолжения.
— Гэвин почти не разговаривал. Он молчал так подолгу, что возникало желание наклониться и ткнуть его пальцем, чтобы проверить, не откинулся ли. Я часто спрашивала его, о чем ты думаешь, Гэвин? Должен же ты о чем-то думать. Помнишь, как мы встретили его в Фарнхэме?
Элисон кивнула. Она унюхала тянущуюся за Гэвином вонь прошлого — старого твидового воротничка, пропитавшегося маслом для волос. Его аура была желтовато-серой, мышиного цвета — и жесткой, как старая веревка.
— Так вот… — замялась Колетт. Она щелкнула пультом и открыла машину. — Я все думаю, что же он делал в Фарнхэме.
— Пополнял запасы?
— Вполне мог бы сделать покупки в Твикенеме.
— Смена обстановки?
— Или в Ричмонде. — Колетт пожевала бледную губу. — Что же ему нужно было в «Элфиксе»? Ведь если подумать, все, что ему нужно, продается в автомагазинах.
— Возможно, решил купить новую рубашку.
— У него вагон рубашек. Пятьдесят штук. Наверное. Я платила за глажку. Почему я платила? Он, видишь ли, считал, раз я не хочу сама это делать, то должна платить. Сейчас и вообразить не могу, с какой дури я с ним согласилась.
— И все же. — Эл устроилась поудобнее. — Прошло несколько лет. С тех пор, как вы были вместе. Возможно, они — ну, не знаю — поизносились? Или шея у него располнела.
— О да, — согласилась Колетт. — Он и правда стал жирной свиньей. Но он никогда не застегивал верхнюю пуговицу. Так что. Как ни крути. Уйма рубашек.
— Тогда новый галстук? Носки, трусы? — Ей было неловко; она никогда не жила с мужчиной.
— Подштанники? — уточнила Колетт. — Тоже в автомагазинах. В «Халфордсе». Велюр для пролов, для Гэвина — кожа, высший сорт. Он покупает их упаковками по шесть штук, разумеется. Или заказывает по почтовому каталогу в службе спасения.
— Службе спасения?
— Ну, знаешь. Автомобильная ассоциация. Королевский автомобильный клуб. Национальная аварийная.
— Я знаю. Но Гэвину-то она на кой?